Скэриэл улыбнулся в ответ.
После обеда меня ждал приём у психиатра. Я пообещал себе быть предельно любезным, не спорить и не перечить. Отец предложил посетить специалиста, чтобы выговориться, понять причину моих неудач с тёмной материей, но я считал иначе. Что, если через психиатра отец хотел внушить мне неприязнь к полукровкам в общем и к Скэриэлу в частности?
На дверной табличке вычурным шрифтом было выгравировано: «Скарлетт Рипли. Психиатр». Я не успел постучать, как дверь распахнулась и на пороге меня встретила женщина, жестом пригласившая в кабинет. Я ожидал увидеть противную отталкивающую особу, цедящую слова сквозь зубы и готовую с ходу поставить диагноз, – меня огорчило то, что я оказался не прав.
– Готье Хитклиф, рада с вами познакомиться, – раздался приятный голос.
Её кабинет был больше, чем я ожидал. И тут не было кушетки. Я много раз видел в фильмах, как пациент лежит на кушетке, а психиатр выслушивает его, что-то черкая в блокноте, поэтому обстановка меня порядком удивила.
Я решил избегать дивана, потому что миссис Рипли могла сесть со мной, а я бы не хотел столь быстрого сближения на первом сеансе. Впрочем, как и на последующих. После того как она предложила с комфортом расположиться, я сел в кресло и выжидательно посмотрел на неё.
– Сложно учиться в выпускном классе? – как бы невзначай спросила она, усаживаясь за свой письменный стол.
– Да, очень устаю и не успеваю.
– Ваш отец был инициатором наших встреч, и я совру, если не скажу, что он рассказал вкратце о вашей проблеме с одним из предметов. Можете поподробнее рассказать?
Кресло оказалось на редкость удобным. Я даже подумал о том, что хочу такое в свою комнату. Я принялся осматриваться, попутно вкратце описывая практические занятия по тёмной материи в лицее.
Весь кабинет утопал в тёмно-зелёных оттенках. Где-то читал, что зелёный цвет помогает сосредоточиться. Книжные шкафы, стеллажи и письменный стол были в одном стиле – благородное дерево сразу бросалось в глаза. Классический стиль, который мне приелся, но считался признаком хорошего вкуса. Эта комната напоминала мне кабинет отца, вот только здесь было много растений и цветов, гармонично вписывавшихся в общую обстановку. Цветы в круглых горшках на широком подоконнике, по обе стороны от дивана два крупных куста в деревянных кадках. Я всё хотел дотронуться до листа и на ощупь понять, настоящий он или искусственный.
– Что отец вам рассказал про меня? – Я рассматривал картины на стене.
Чего я не ожидал, так это репродукций картин Жака Луи Давида. Когда мы готовились к защите проекта по Французской революции, то с Леоном и близнецами много обсуждали его работы. Он был нашим любимым «живописцем революции». Я любил «Смерть Марата», а вот Оливеру очень нравились «Гнев Ахилла» и «Погребение Патрокла». Иначе и быть не могло. Было неожиданно увидеть здесь картину «Бонапарт на перевале Сен-Бернар».
– Только про ситуацию с лицеем. Нравятся картины? – Скарлетт указала на них.
– Да.
– Мне тоже. Конечно, это не оригиналы, а хорошо сделанные репродукции, но смотрятся потрясающе.
Я молчал.
– Какие предметы вам нравятся в лицее? – откинувшись на спинку стула, спросила она.
Я задумался. Взрослые никогда не спрашивали о том, что мне нравится изучать. Сейчас я начал понимать, что хотел бы посвятить свою жизнь изучению литературы или истории. Меня также интересовало искусство.
– Литература, – чуть помедлив, ответил я.
– Помимо предметов что ещё вам нравится в лицее? Быть может, отдельные аудитории или спортивный зал?
Мы проговорили около часа, успев обсудить моё отношение к лицею, одноклассникам, обучению, отдельным предметам и преподавателям. Она не давала никаких советов, только слушала и задавала наводящие вопросы. Я же говорил кратко, но старался отвечать честно, насколько позволяла ситуация. Уходил от неё с лёгким сердцем, но вскоре вновь накрутил себя: не сболтнул ли чего-то лишнего, что могло в будущем быть использовано против Скэриэла? Так или иначе, первый сеанс с психиатром был успешно завершён. На улице я вздохнул с облегчением.
В понедельник утром Сильвия поймала меня после завтрака, когда я собирался схватить рюкзак и выйти из дома. Я уже было полез за смартфоном: к этому времени у меня вошло в привычку заказывать такси до лицея. Мне нравилось управлять своим временем, самому отвечать за передвижение. Так я чувствовал себя самостоятельным и взрослым.
