– Да? И что ты ему скажешь? Ты не с тем связался, парень, ведь я всегда могу сделать так. – Он повернулся ко мне, изобразив расстроенное выражение лица, и взволнованно пробормотал: – Господин Уильям, сэр, я не понимаю, о чём говорит молодой господин. Он что-то сказал о старом водителе, вроде бы что вернёт его любой ценой и добьётся того, чтобы меня выгнали. Сэр, но я ничего плохого не делал, прошу вас выслушать меня.
Я разинул рот от удивления.
– Ты же хороший парень. – Развернувшись, Чарли вновь обратился к моему отражению в зеркале. – Ты ведь не выгонишь второго водителя, как это сделал с Кевином.
– Откуда вы… – начал я, но затем исправился, – ты знаешь о Кевине?
– Услышал, как утром ваши кухарки обсуждали. Как зовут одну из них, такую в теле? – Он изобразил рукой в воздухе плавные формы. – Она ничего так. Фанни, да? – Чарли почесал шею и произнёс: – Всё, малыш, ладно уже языками трепать, знаю, что я собеседник что надо, но давай живее. Я отлить хочу. Вылезай и топай на свои уроки. Будь паинькой, и дядя Чарли научит тебя водить машину.
У меня возникло дикое желание ударить его чем-нибудь тяжёлым по голове. Я посмотрел на наручные часы и с огорчением понял, что водитель прав: стоило поспешить.
– Мы ещё не закончили, – буркнул я, покидая салон.
– Конечно, малыш, – хмыкнул он не глядя. – Дверью только не хлопай.
Это он зря. Я приложил максимум усилий, чтобы как можно громче закрыть дверцу, на что услышал в ответ, как Чарли взвыл от негодования.
– Маленький засранец, – тихо прорычал он мне вслед из окна. – Ты у меня ещё пожалеешь об этом.
С чувством полного удовлетворения я показал ему средний палец. Удивительно, но эта маленькая перепалка подняла мне настроение.
В лицее было неспокойно. Подходя к зданию, я чувствовал, как с каждым шагом моё нервозное состояние усиливалось. Не терпелось увидеть Оливера, но при этом я боялся встречи, словно входил в число его недоброжелателей. Честно говоря, в лицее в принципе не бывает спокойно, но сегодня казалось, будто он представляет собой гудящий улей, готовый вот-вот разойтись по швам.
Когда я вошёл и появился у всех на виду, произошёл ряд странных событий. Во-первых, все уставились на меня, словно я пришёл нагишом; на всякий случай я бегло осмотрел себя. Во-вторых, шёпот усилился; тут и там я слышал упоминание своего имени или фамилии, причём не в самой лестной форме. В-третьих, каждый, кто бросал на меня настороженный взгляд, тут же отводил глаза, стоило мне посмотреть в упор.
– Все наслышаны о твоём ночном сообщении, – с довольным видом проговорил Леон, встретившийся мне на пути.
Мы двинулись по лестнице на второй этаж. Кто-то грубо задел меня плечом, проходя мимо. Я свирепо крикнул ему вслед, но парень не остановился.
– Сообщении? – переспросил, потирая ушибленное плечо, затем опомнился: – Блин, точно.
– Ага, – усмехнулся Леон. – То самое сообщение, где ты сравнил их с клубком ядовитых змей… – понизив голос, он продолжил: – И пожелал всем гореть в аду. Это, конечно, выше всяких похвал. – Леон мягко сжал мою руку выше локтя. – Нет, серьёзно, это лучшее, что я только мог прочитать с утра в чате.
– Я уже забыл об этом. Но моё мнение не поменялось, если это сейчас имеет хоть какое-то значение.
– Я с тобой полностью согласен. – Он поправил лямку рюкзака. – Кто-то должен был это сказать. – Леон огляделся и вновь повернулся ко мне. – Как ты заметил, теперь все обсуждают и тебя.
– Польщён, – скривился я в ответ. – Оливера видел?
– Ни его, ни Оливии нет.
Направившись к нужному кабинету, мы влились в плотный поток людей на этаже. На меня продолжали бросать неодобрительные взгляды, а кто-то ещё умудрялся перешёптываться, когда я оказывался рядом. В такой ситуации слышать свою фамилию из чужих уст было, мягко говоря, неприятно. Меня это нервировало, но я не подавал виду. Уверен, Оливеру сейчас приходилось намного сложнее. Если меньшее, что я могу сделать, это перетянуть часть внимания обезумевшей толпы на себя, то, значит, так тому и быть.
– Как думаешь, они придут? – с сомнением в голосе спросил я.
– Не знаю, – вздохнул Леон. – Ты же видел новости? А газеты? Это перешло все границы.
