– И? – Оливия изогнула бровь.
Оливер встал, опёршись руками о стол, словно защищался в суде перед прокурором.
– Хотелось бы вместе поступить. Я просто беспокоюсь за него!
– Он сейчас в Запретных землях. Я пока ничего не знаю о его состоянии, – честно признался я.
– Надеюсь, что с ним всё будет хорошо, – ободряюще промолвил Леон.
Когда мы принялись за латинский язык, раздался тихий стук в дверь.
– Господин Готье, – прозвучал голос Лоры.
– Входи.
Она приоткрыла дверь и смущённо проговорила:
– Вас к телефону.
– На домашний?
– Да.
– Хм… Кто?
Мне никогда не звонили на домашний номер, так что я с недоумением уставился на Лору.
– Представились как мистер Батлер.
Услышав это, я разинул рот, но через пару секунд уже выбегал из комнаты.
– Я отвечу в гостиной! – крикнул я Лоре, несясь на всех парах по лестнице.
Взяв трубку, я сразу отошёл к окну, скрываясь за шторой. Я весь дрожал, боялся услышать худшее.
– Джером? – Сбившееся дыхание никак не унималось.
На том конце провода молчали.
– Джером, пожалуйста, ответь. Это ты?
Я услышал шуршание, затем треск, после чего раздалось неловкое:
– Да. Я.
– Джером, скажи, как он?
Мне не нужно было называть имя – мы оба знали, ради чего этот разговор.
– Жив. Ему лучше.
Я с облегчением вздохнул и прикрыл глаза, чуть не прослезившись от радости.
– Ты кому-нибудь говорил? – спросил Джером.
– Конечно нет!
– Помнишь наш разговор в библиотеке? – внезапно напомнил он.
– Да.
– Ты мне должен.
Джером решил меня шантажировать. Неужели он думал, что я сдам Скэриэла и остальных? Если бы я хотел, то давно бы это сделал. Стиснув зубы, я крепче сжал телефонную трубку.
– Я ничего никому не рассказал о том, что случилось.
– Держи язык за зубами, если хочешь, чтобы держал и я.
– Говорю же, что никому не расскажу! – Я прикусил губу, испугавшись, что вышло громче положенного, и прошептал чуть погодя: – То, что я видел в Запретных землях, останется между нами. Где вы сейчас? Где Скэриэл? Он в больнице? Я могу его навестить?
– Нет, – отчеканил он.
– Что из этого, чёрт возьми, нет? – разозлился я.
Головная боль не отпускала ни на минуту. Я зажмурился и потёр глаза.
– Мне пора.
– Стой, подожди, Джером.
Он молчал.
– Кэмерон сказал, что ты пытался меня спасти. Нёс на руках, пока я был без сознания. Я хотел тебя…
– Забей, – перебил он.
– Всё равно поблагодарю. Спасибо тебе. – И, пока Джером не отключился, я проговорил: – Как я могу с тобой связаться? Откуда ты звонишь?
– Пока, Хитклиф.
– Джером, пожалуйста!
Он бросил трубку. Я чуть было не закричал, матеря весь белый свет.
Не хотелось возвращаться наверх. Я присел прямо там, за шторой, вцепившись в волосы, и закачался в такт произнесённым словам.
– Я справлюсь, – успокаивал я сам себя.
Поднявшись в комнату, я попытался натянуть фальшивую улыбку, чтобы не пришлось ничего рассказывать, но ребята были так взбудоражены, высматривая что-то на экране ноутбука Оливера, что даже не заметили меня.
– Как это вообще возможно? – воскликнул Оливер. – И нам ничего не рассказал!
– Сейчас он вернётся, и мы всё узнаем, – миролюбиво проговорил Леон, успокаивающе хлопая Оливера по плечу.
– Может, он тоже ничего и не знает.
– Как это не знает, Ви?!
– Не повышай на меня голос, – ровным тоном произнесла Оливия.
Я застыл на месте, предчувствуя неладное. Леон первым заметил меня. Он улыбнулся и спросил, указав на экран:
– Готье, что это?
Оливер повернулся и накинулся следом:
– Что происходит? Почему ты нам не сказал? Мы ведь всё обговорили, когда подавали заявку на поступление!
Да что у них произошло?
– Оливер, успокойся. – Оливия встала и вопросительно посмотрела на меня: – Готье…
Но Оливер, подвинув ко мне ноутбук, требовательно спросил, перебив сестру:
– Почему Гедеон написал четвёртое сопроводительное письмо для Скэриэла?! И почему он вызвался быть его наставником в Академии Святых и Великих?!
