— Послушай, — говорю я, когда она, открыв дверь, появляется в проеме. — Я поддался на твои уговоры лишь потому, что ты уж очень настаивала. Теперь, когда я здесь, все это сильно напоминает детскую игру в докторов и медсестер, особенно когда ты выступаешь передо мной в таком прикиде.
На ней приталенный черный жакет и длинная черная юбка. Волосы зачесаны назад.
— Ну ты прямо, ни дать ни взять, доминатрикс[37].
— Прошу прощения, — строго осаживает меня Элисон. — Вы что-то сказали, мистер Оуэн?
— А, — говорю я шутовским тоном. — Вы уже вошли в роль.
Элисон недовольно качает головой, а потом отрывисто, как школьная учительница, обращается ко мне:
— Прошу вас следовать за мной.
Мы в молчании проходим через прихожую в кухню. Здесь она жестом указывает мне на один из стульев:
— Прошу садиться, мистер Оуэн.
Я сажусь и начинаю пристально смотреть на нее через стол. В строгом костюме она выглядит до того ошеломляюще красивой, что я за себя не ручаюсь и способен забыть, что ее соседки могут заявиться домой в любую секунду. А тогда им придется завершить день поимкой нас in flagrante[38] на кухонном столе. Хотя им это не впервой.
— Итак, мистер Оуэн, — говорит Элисон строгим голосом, — давайте сразу к делу. Я занятая женщина, служащая компании, постоянно перегруженная работой, а поэтому давайте не будем терять времени.
Сказав это, она тут же начинает допрашивать меня с пристрастием о том, что я знаю об экономике, проверяет мои познания в действующем и перспективном финансовом законодательстве Соединенного Королевства, просит меня предложить вариант разрешения трудного спора с клиентом, проверяет мои способности по части быстрого вхождения в новый вид бизнеса и под конец спрашивает меня в не совсем ясной форме, почему игра в бадминтон никогда не упоминается в резюме соискателей в разделе «Внеслужебная деятельность».
— Ну что ж, спасибо вам, мистер Оуэн за то, что нашли время посетить нас, — говорит Элисон в заключении нашего тренировочного собеседования. — Вскоре мы дадим вам о себе знать. Может быть, вы хотели бы меня о чем-либо спросить, прежде чем мы расстанемся?
Я на мгновение задумываюсь.
— Чем вы будете заниматься через пятнадцать минут?
— Проводить очень важную встречу с нашими клиентами, результаты которой, возможно, принесут нам сотни тысяч фунтов, которые мы получим в уплату за свою работу. А чем вызван ваш вопрос?
— Я просто смотрел и не мог насмотреться на вас, вы в этом костюме обалденно хороши, — честно признался я, — ну и…
Элисон смеется и, обойдя вокруг стола, подходит и целует меня.
— Помни, если что-то подобное ты позволишь себе на настоящем собеседовании — ты труп.
Среда, 31 августа 1994 года
19.08
Я дома, вдруг звонит телефон, я моментально хватаю трубку.
— Алло!
— Эл, это я, — уныло произносит Джим.
— Что случилось?
— Только что разговаривал с представителем «Грин Лоу».
По его голосу понимаю, что работу ему не дали.
— Да не волнуйся так, миленький ты мой, — утешаю его. — Разве мало других работ?
— Нет, никаких других работ больше нет.
— Так будут. Обещаю тебе.
— Нет, — говорит он твердо. — Нет, таких работ, как эта, уже не будет. Потому что именно эта работа для меня. И я ее получил!
Пятница, 23 декабря 1994 года
10.20
В этот день накануне Рождества я и Джим со всей нашей поклажей сидим на станции Нью-стрит. Прошло уже почти три месяца, как я приступила к учебе, чтобы получить степень магистра. Как хорошо снова стать студенткой и работать головой. Я чувствую, что у меня есть реальная цель, к которой стремлюсь. Пролетел первый триместр, я обзавелась новыми друзьями, изучила много нового и по-настоящему начала задумываться о том, кем бы хотела видеть себя в будущем. Решила, что меня тянет к издательскому делу. Моя мечта — получить работу редактора. Я убеждена, что мне не стать редактором даже через миллион лет. Даже некоторое время скрывала это от Джима, потому что боялась, что он примет меня за дуру. Когда же все-таки поделилась с ним своей мечтой, он сказал:
— Я думаю, ты станешь самым лучшим редактором в мире.
Мне показалось, он произнес это вполне серьезно. Это побудило меня начать писать в различные издательства Лондона, чтобы выяснить, смогут ли они в следующем году предоставить мне производственную практику.
