Одной из таких групп была группа поручика Василия Киша, направленная в Чехословакию 16 октября 1944 года. Выла ночь. Над линией фронта и у Моравской Остравы немцы обстреляли самолет. Маневрируя, летчик сбился с курса. Парашютисты выбросились не в районе Филиповой Гути на Шумаве, как намечалось, а под Лоунами, за четыреста с лишним километров от цели.
В темноте они долго искали друг друга. Когда рассветало, парашютисты увидели, что на них движется цепь немцев с собаками. Начались бесконечные бои, многодневные попытки оторваться от преследователей.
В конце концов это удалось. Но лишь пять человек из семнадцати остались живы и добрались до намеченного района: поручик Кит, майор Мельник, старший лейтенант Моряков и младшие лейтенанты Малышев и Петросян. Эта маленькая группа сплотила вокруг себя многих не покорившихся врагу чехов, словаков и заброшенных судьбою в те края солдат других национальностей. Возник партизанский отряд. В ноябре 1944 года его переименовали в полк имени чехословацкого патриота Людвика Свободы, командира 1-го Чехословацкого корпуса.
В один из отрядов этого полка - в Четвертый прапор Луже и вели недавних пленных Ироушек, Застепа и Норак.
25
Отряд располагался далеко в горах. Пришли туда поздно ночью. В темноте под деревьями с трудом угадывались небольшие домики, срубленные из бревен, землянки.
Группа партизан только что вернулась с задания. Другая готовилась уходить. Бойцы набивали патронами диски автоматов, патронташи, подгоняли перед большим переходом сумки с толом.
Остальные партизаны спали.
Увидев русских, бойцы и командиры побросали все дела. Начались рукопожатия, поздравления. Посыпались вопросы. Проснулся весь отряд.
Некоторые из чехов знали десяток-другой слов по-русски. Кое-кто из русских запомнил сколько-то чешских. Русские не могли сдержать радость от того, что они наконец на свободе, видят столько дружественных им вооруженных людей, воюющих с гитлеровцами, и что теперь, сейчас же, сами возьмут оружие в руки и снова будут бить врага за все, что пришлось испытать. Чехи были рады русскому пополнению. Шла взволнованная беседа: кто, откуда, где попал в плен, какое имеет воинское звание. И конечно, о фронтах: где теперь Советская Армия, где союзники. Не хватало слов - их искали вместе, помогали жестами. Но все равно понимали, радостно смеялись, хлопали друг друга по плечу.
Новичкам тут же дали хлеба, колбасы. Кто-то принес ведро кипятку:
- Закусите с дороги.
В землянках было тепло и сухо. От сытости и усталости Васю потянуло спать. Он приткнулся в угол, на сухое, душистое сено, заменявшее партизанам постель, и незаметно уснул.
Плен остался позади, но пережитое было еще близко. Мальчишке опять снились бревна, собаки, охранник, замахивающийся плетью. Вася вздрагивал. Задыхаясь, бросался бежать. Но, как всегда во сне, ноги не слушались. Собаки догоняли. Немцы оглушительно свистели вслед... Проснулся - тишина. Все спят. Чуть колышется огонек коптилки у стены. В тревоге долго присматривался и незнакомым лицам. Что-то ждет его здесь?
Увидел среди спящих Философенко, Костю Курского, Солоненко - легче стало. Не один!
Когда рассветало, опять проснулся. Вышел из землянки осмотреться. С одной стороны партизанского лагеря был крутой обрыв. К другой подходила чаща леса. С третьей начинался чистый склон, удобный для обстрела. Попробуй, враг, подойди!
А вдали грядами виднелись горы. Одна за другой уходили они к горизонту. На тех, что близко, лес был черный, в долинах лежал белый снег. Подальше - лес и снег чуть синели. На дальних горах лежала сплошная синева. Над горами всходило солнце. В лесу стучал дятел. Было по-утреннему холодно. Землю и лужицы прихватил звонкий ледок. Такой декабрь в здешних местах.
Из деревянной избушки вышли два крепких чеха с полотенцами в руках. Вася узнал: они приветствовали ночью пришедших русских. С Усачом долго разговаривали. Видно, командиры. Сняли кители. Расстегнули рубахи. Поливают друг другу, умываются.
Заметили Васю, подозвали. Спросили имя, сколько лет, каким владеет оружием.
Парнишка смутился: никаким.
