Он продолжал носить воду из ручья, широко плескал ее в казарме на пол, работал шваброй. Однако чех был новым явлением в однообразной казарменной жизни, и, как ни мешали дела, Вася наблюдал за ним в окно.
Чех тем временем унес из казармы аквариум, в котором плавали вверх брюшками уснувшие рыбки. Унес скелет человека, чучело журавля, собранный на проволоках скелет неизвестного зверя. Покурив с часовым у двери, он исчез на некоторое время, и Васе показалось, что он ушел совсем.
Вдруг дверь в помещение пленных открылась и чех остановился на пороге:
- Будьте здрав, руски соудруг!
Хотя Вася не ходил на работу и поэтому почти не видел жизни деревни, он не раз слышал разговоры пленных о тяжелой судьбе чехов. Куски хлеба, подброшенные местными жителями в траву около казармы, часто попадали ему, как самому младшему. Он даже место нашел у одного окна, откуда с благодарностью наблюдал за теми, кто не боялся хоть чем-то помочь пленным.
Но к этому чеху в душе парнишки поднялось недоверие: он же разговаривал с немцами, улыбался им, угощал их папиросами.
Вася бросил на вошедшего угрюмый взгляд и опять заработал шваброй.
Улыбка сошла с лица гостя.
- Не разумите? - спросил он. - По-русски то есть зрасте. Я учител Франтишек Ироушек. Ржедител. По-русски то есть директор. - Он указал в окно на видневшееся среди зелени двухэтажное здание. - То есть мой дом.
Ткнул пальцем вверх, потом развел руками в стороны.
- Зде есть школа. Школа. Разумите?
- Разумею. Здравствуйте, - недоверчиво ответил Вася.
- А что е тву око? - Чех потрогал свой глаз, чтоб Вася лучше понял.
- Немец, - сказал Вася, твердо глядя ему в глаза. - Плетью.
- О-о! Не есть хорошо.
Постоял. Снова тронул Васю за плечо:
- Як тву имено? Имено?
Большим пальцем ноги Вася провел от лужи на полу длинную черту, по которой вода потекла в другую лужу. Неохотно ответил.
- Вaсиль? - переспросил чех. - Вaсиль?
Вздохнул, потрепал Васю за плечо.
- Тржеба... Як то по-русски? Тржеба чекати. О! Ждать. Ждать.
Вася не ответил.
Чех тоже помолчал, раздумывая. За дверью тяжело топал по коридору часовой.
Потом чех на том же ломаном русском языке спросил Васю, не ученик ли он, сколько человек в колонне пленных, все ли они русские, откуда?
Вася опять нахмурился, провел ногой по полу черту. Неопределенно сказал:
- Всякие есть...
Чех попросил достать что-то со шкафа, заставленного школьным инвентарем.
Вася придвинул к шкафу табуретку, встал на нее и тронул стеклянный ящичек с видневшимся внутри скелетом лягушки.
Чех отрицательно покачал головой!
- Не, не. Земекоуле. - Он указал пальцем на пол: - То е земе.
После этого сделал вид, будто держит в руках что-то круглое:
- То е коуле.
Вася не понимал. Наконец его палец остановился на большом пыльном глобусе. Чех обрадовался:
- Ано! Ано!
Вася улыбнулся:
- Так бы и сказали. Глобус. Чего проще?
Чех смеялся:
- Не, не. То руски ержекне глобуз. Чех ержекне земекоуле.
Вася смахнул с глобуса тряпкой пыль и отдал его чеху. Но тот не спешил уходить.
- А просим, Василь, як по-русски тото?
Он подошел к стене и ткнул в нее пальцем.
- Стена.
- И чех ержекне стeна... А, просим, тото?
Чех указал на окно.
- Окно.
Чех даже по боку себя ударил от удивления.
- То е пекне. И чех ержекне oкно. А просим тото?
Он тронул Васину руку.
- Рука.
И чех ержекне рyка. Разумите, Вaсиль? Родни братр! Разумите? Руска рyка и ческа рyка - две? Да? Две рyки. Сила! О!
Чех странно, как бы спрашивая, смотрел на Васю. В его глазах были озорство и удаль.
- Разумите, хлап? Сила.
Он стал прощаться.
- Е час итти... Как то? Скоро приеде немецки плуковник. Его ержекне: проч зде чех?
Он держал руку парнишки в своей руке, смотрел ему в глаза и улыбался:
- Ти, Вaсиль, е велми млади. Тобе е трежба много, много учити се, знати деяни словански народ. Чех и руски е братр. На хледаноу, Вaсиль! Я еще приду.
С глобусом в руках он вышел из казармы, приподнял шляпу перед часовым у выхода и исчез за деревьями.
А Вася, опершись на швабру, долго раздумывал над его словами.
Действительно добрый человек и брат? Или гестапо решило еще раз проверить русских?
