Можно ли считать это мерилом успеха? Харрис уверен, что да. В 2007 году Couchsurfing, сайт-предшественник Airbnb, где желающие могли найти бесплатное жилье по всему миру, измерил успех в «нетто-часах позитивного общения двух людей». Сайт использовал данные о том, сколько времени гость и хозяин жилья провели вместе и насколько благоприятным оказался этот опыт. (Проще говоря: «Вы хорошо провели время?») По методике Couchsurfing время, потраченное на поиски анкет, обмен сообщениями и переговоры об организации поездки на сайте, учитывалось как непродуктивное, поскольку «его нельзя рассматривать как вклад в жизнь людей». Поэтому его исключили из расчетов. «Учитывались только нетто-часы положительного опыта, полученного благодаря Couchsurfing».
В эпоху Tinder – этой гигантской мобильной фабрики знакомств, успех которой в 2016 году измеряется в 1,4 миллиарда загрузок (а не родственных душ) в день, – я не испытываю оптимизма.
Мы настолько поглощены мобильными приложениями, что упустили из виду их изначальное предназначение. Но в любом случае нам следует мобилизоваться (простите за каламбур), а не отчаиваться. К этому призывает Харрис, рассматривая эволюцию технологий в одном ряду со многими другими отраслями, включая производство дешевых «пустых» калорий и хищническое банковское кредитование. «Мне неприятно это говорить, но, если вы уступите всем этим настройкам по умолчанию, они съедят вас с потрохами. Во всем нужна бдительность».
Чтобы вызволить разум из плена приложений, подобных Pokémon Go, Харрис предлагает занять политическую позицию, например ориентируясь на движение за органические продукты питания, когда потребители, взбешенные непреднамеренными пагубными последствиями массового сельхозпроизводства, потребовали введения новых стандартов. Нам нужен виртуальный мир, в котором успех соответствует достижению пользователем изначальных целей. Вам удалось расслабиться? Почувствовать связь с далекими друзьями? Найти оригинальный способ украсить кухню? По мнению Харриса, показателем успеха сайтов и приложений должен стать ответ на вопрос: «Получили ли вы то, что искали?»
Звучит заманчиво. Как и колледжи без долгов по кредитам, дома без бытовых отходов и множество других грандиозных социальных проектов мечты, которые чрезвычайно трудно сделать реальностью. В ближайшей перспективе, по мнению Харриса, «важно признать, что идет нечестная борьба. С одной стороны – человек, всего лишь пытающийся жить в согласии со своей префронтальной корой, которая вот уже миллион лет отвечает за регулирование внимания. А противостоит ему тысячная армия инженеров по ту сторону экрана, чья повседневная работа заключается в том, чтобы нарушить эту гармонию природы и удерживать вас у гаджета, бесконечно “подсыпая корм”».
В логове зверя: беседа с создателем Two Dots
Дэвид Хоузен, возможно, и не зло во плоти (на самом деле он классный парень). Но он один из гениев, стоящих за созданием Two Dots – дьявольской игры, которая заставляет меня соединять виртуальные прыгающие шарики вместо того, чтобы читать хорошую литературу, готовить здоровую пищу, да просто высыпаться. Появившись на свет в 2014-м, спустя год Two Dots смогли похвастаться пятью миллиардами сыгранных игр, что принесло разработчикам 15 миллионов долларов прибыли. Занимая 86-е место в рейтинге самых кассовых игр Apple Аpp Store, Two Dots продолжает преуспевать и развиваться – благодаря «запойным» геймерам вроде меня. Вот что рассказывает создатель игры о ее 985 «увлекательных уровнях».
МАНУШ ЗОМОРОДИ (М. З.): На самом деле я очень злюсь на тебя, потому что ты стоишь за этими проклятыми точками, которые сводят меня с ума! Что творилось у тебя в голове, когда ты придумывал эту игру?
ДЭВИД ХОУЗЕН (Д. Х.): Как передать ощущение жизни простой линией? Меня будоражат эти материи. С Two Dots я впервые попробовал свои силы в жанре головоломки. Я подумал: «Нужно создать что-то по-настоящему сложное даже для меня. Но если я смогу справиться с этой головоломкой, значит, и другие смогут». К сожалению, после нескольких сотен часов работы над множеством уровней я оказался слишком хорошим игроком. Так что некоторые из них, которые я нахожу сверхсложными, боюсь, для других – на грани невозможного.
