Джулия, заметив на его лице такое обидное для себя выражение, поспешила подлить масла в огонь:
— А как поживают исчезнувшие колонисты… — и запнулась, увидев, как у Андрея вытянулось лицо.
Это было уже слишком! Таких подробностей она знать никак не могла! Что это значит? Утечка информации из Службы Безопасности? Нет, практически нереально. Тогда что?! Андрей, сузив глаза, уставился на Джулию. Она, ерзая в кресле, явно пыталась исправить свою ошибку:
— Ну… я имею в виду, что наверняка кто-то сбежал, а вы им помогли добраться до Солнечной системы и теперь хотите замести следы!..
Он слушал ее пояснения мельком, больше обращая внимание на то, чтобы она не делала резких движений. Игра завязывалась действительно нешуточная. Если проболтался кто-нибудь из Службы, его ждало серьезное наказание, но это понятно. А если Служба здесь ни при чем, значит на Земле появился еще кто-то из колонистов, случайно или сознательно воспользовавшись Переходом на «Новой Земле». И появился он наверняка не в одной из двух известных точек входа, а в третьей, расположенной, очевидно, в более доступном, чем первые две, месте. Не исключено, что это сам Хиггинс, скорее всего, именно он мог понять причинность действий Перехода.
Хотя, с другой стороны, зачем ему сообщать Джулии подробности событий в Большой Удаче? Нет, здесь что-то не то.
— …или, например, наркотики… — не унималась Джулия.
— Хватит молоть чушь! — резко, даже грубо оборвал он ее на полуслове. Ну действительно достала! Нашла мальчика сказки рассказывать, да еще на больную голову. — Вот теперь, дорогая моя, шутки кончились, — безапелляционно заявил Андрей. — Или ты немедленно рассказываешь мне все, что знаешь, и кто конкретно исполнял роль твоего «просветителя»…
— Или?! — в неожиданном приливе непонятной храбрости перебила она.
— Или я немедленно доставлю тебя в СКБ, — уже спокойно пояснил Андрей, — и вычеркну эту проблему из своей, не совсем здоровой сегодня головы.
— В чем дело? Я никуда не поеду! Я ничего не знаю и ничего такого не говорила! Я сейчас вызову охрану!
— Вызывай. — Он нажал на своем браслете несколько полусенсорных кнопочек, реагирующих исключительно на его указательный палец, и в комнате негромко зазвучал голос Джулии:
— …вы утверждаете, что улетели из Большой Удачи вместе…
Андрей прервал воспроизведение записи.
— Это незаконно!
— Считайте, что у меня есть особые полномочия. Давайте не будем прибегать к силовым методам, сейчас вы просто пойдете со мной в машину. Подумайте сами, мы с Артуром дружили не один год, а вы мне не верите, больше полагаясь на мнение какого-то постороннего человека…
Вдруг одна из дверей за спиной Джулии резко распахнулась. Андрей среагировал мгновенно. Схватившись обеими руками за кожаный подлокотник, он перебросил свое тело через кресло. Цилиндр парализатора сам собою скользнул в его ладонь.
Картина, которую он увидел в проеме двери, заставила его замереть и на мгновение усомниться в реальности происходящего. Более того, он, похоже, впервые в жизни действительно понял, что на практике означает слово «остолбенеть». Мышцы шеи, спины и ног максимально напряглись и застыли в этом состоянии, отказываясь повиноваться своему владельцу. Тем не менее голова работала четко и ясно, пытаясь анализировать ситуацию и отчаянно генерируя приемлемые варианты увиденного. На пороге комнаты стоял человек как две капли воды похожий на Артура.
На самом деле Андрей чувствовал, что это не так, что в дверях стоит не кто иной, как сам Артур, который несколько дней назад умер у него на руках, и безжизненное тело которого подвергалось сейчас исследованиям в одной из лабораторий СКБ.
В голову лезла всякая ерунда о переселении душ, энергетических призраках и прочих научно не доказанных явлениях. Наконец Андрей понял бесплодность попыток моментального объяснения возникшей загадки и переключил внутреннюю энергию на приведение в порядок своего тела, скрюченного подсознательной животной реакцией на опасность. С большим трудом ему удалось достичь желаемого результата, что, очевидно, положительно отразилось на его лице, потому что новоявленный Артур, в должной мере насладившись моментом, наконец заговорил, окончательно развеяв у Андрея робкие надежды на свою эфемерность.
