— Саня! — Меня ухватил за локоть неожиданно возникший из толпы Бабуин. — Пойдем выпьем!
— Я уже по самые брови.
— А забей. Что тут еще делать, если не пить?
Он потащил меня в VIP-зал, где народу было значительно меньше, а у входа стояли двое крепких охранников. Нас они без слов пропустили, очевидно, знали в лицо. Меня половина Москвы уже знала в лицо, черт бы все это побрал. Причем не лучшая половина, как мне теперь представлялось. Но я отогнал эти мысли, В VIP-зале пол оказался завален толстым слоем алых плюшевых подушек, над которыми горели мощные красные лампы. Они давали не только свет, но и ощутимое тепло, как от солнца на пляже. Сам пляж был нарисован на стенах, а вода, может быть даже морская, содержалась в широком мелком бассейне, начинавшемся от барной стойки. По кромке бассейна сидели длинноногие девицы в купальниках, Лица у них были скучающие, что выдавало в них не посетительниц, а сотрудниц заведения. Работа на полставке в ночную смену. Оплата сдельная. На дне бассейна лежали две насквозь промокшие подушки.
Посетительницы, я насчитал пятерых, были как раз одетыми. Среди них оказалась Бася, и она, узнав меня, помахала рукой. Дурачась, я раскинул руки и растянулся на подушках, вызвав улыбки девушек. Бабуин одобрительно хмыкнул, взял из стопки на барной стойке большую тарелку, накидал в нее бутербродов с икрой, оливок и другой непонятной дряни, прихватил две стопки текилы и уселся рядом со мной.
— Кушай, — показал он на тарелку.
Я заправился бутербродом, потом мы выпили и закусили лимоном.
— Кайфовая вечеринка, — заметил Бабуин. — В голове уже ничего не осталось.
— Это кайфово?
— А то нет? Грузишься целый день всякой хренью, а тут— отдых. Феном бы еще заправиться.
— Не перебор?
— А какая разница? Мне один перец знаешь что сказал? Жизнь, говорит, — это компьютерная игра с очень хреновым сюжетом, но обалденной графикой. Это правда. А поскольку сюжет все равно не исправить, значит, графику надо сделать как можно лучше. Нет?
— Не знаю.
— Ты что, фен не пробовал? Дурак. С твоей работой это то, что доктор прописал. SP. Ну, типа, скорость, и все такое.
— Да ну тебя, — отмахнулся я.
— Я тебя хоть раз подводил? Я же говорю, что фен — это скорость. Закинешься и будешь успевать в сто раз больше.
— Отстань, — упрямо повторил я.
— Ладно, как хочешь.
К нам подсела Бася с бокалом шампанского.
— Ты злой, — пьяно заявила она. — И очки тебе не идут. Сними.
Я промолчал.
— Ты злой! — повторила она, легонько толкнув меня в плечо.
— Отвали, сучка, — посоветовал ей Бабуин. — Я тебя сюда провел, я и вышвырну вмиг. Подумаешь, журнал. Через год тебя забудут как звали. Как обычно, руководство разворует все деньги инвестора и закроет лавочку.
— Нет, — Бася покачала головой. — Меня не забудут. Я что, дура? Уйду в другой журнал. Их — как грибов после дождя. Один закрывают, два открывают, А у меня портфолио и опыт работы. И внешние данные. А Фролов твой злой. Прикинь, заставил меня рот с мылом полоскать.
— Серьезно, что ли? — развеселился Бабуин. — Ну ты, Саня, даешь! Уважаю.
— Все мужики — сволочи, — подвела итог Бася. — Родить захочу, и то будет не от кого. Все будут заставлять рот полоскать. Придется делать искусственное осеменение. Как корове.
— Ты от меня родить хотела, что ли? — заинтересовался я.
— А все! — она сунула мне под нос кукиш, — Все, поезд ушел. Чик-чик, замочек на ключик.
— Ну и нажралась, — вздохнул Бабуин. — Вали отсюда, а то охрану позову. Они тебя за твой замочек ухватят и выкинут.
— Ох, ох! — Бася поднялась и пошатываясь направилась к стойке. — Все мужики — мудаки.
Коля-Бабуин взял бутерброд и с наслаждением прожевал.
— Если бог есть, то он конченый дебил, — заявил он с набитым ртом.
— Это еще почему?
— Потому что был бы умным, сделал бы матку отдельно от человека.
— В смысле? — не понял я.
— В самом прямом. На деревьях, к примеру. Чтобы не внутри баб. А баб чтобы вообще не было. Ненавижу.
— Ну хватил, — невесело ухмыльнулся я.
— Бабы все — дуры. Все до единой. Одни в одну сторону дуры, другие — в другую. Одни готовы мужиков в жопу целовать по восемь часов в день. Противно. Другие, наоборот, считают себя последним оплотом человеческой цивилизации, Это наивно.
