Баннарган опять ринулся вперед, размахивая огромными кулаками, но внезапно противник исчез из виду. Не успел воин удивиться, как легко его враг избежал столкновения, как тут же ощутил, как человек в черном всем своим весом ударил его по ногам, отчего Баннарган полетел головой в стену. Он едва успел выставить перед собой руки, чтобы смягчить удар. Не теряя времени, Баннарган немедленно развернулся, одновременно размахиваясь для удара правой рукой.
Брансен пригнулся так низко, что почти коснулся пола головой, но выпрямился, словно сжатая пружина, и в прыжке нанес удар обеими ногами. Однако, приземлившись, юноша понял, что его усилия не нанесли особого урона противнику; Баннарган снова устремился в атаку. Теперь он без конца менял направление ударов – то сверху, то снизу, тем самым нейтрализуя попытки юноши провести ответную атаку.
У Брансена от предыдущего удара болело ухо, и он понимал, что не сможет долго противостоять могучему опытному воину.
Ярость Баннаргана разгоралась все сильнее, и вместе с нею росла и интенсивность его атак. За серией прямых ударов последовали три мощных хука слева, но Брансен вовремя поднял колено и сумел блокировать удары. Баннарган шагнул вперед, но Брансен отпрыгнул, затем вернулся на предыдущую позицию. Руки юноши двигались так быстро, что лишали противника возможности провести нападение.
Удар левой руки Брансена достиг цели, юноша отдернул руку и приготовился продолжать атаку, но в этот момент увидел кровь, сочившуюся из пальцев. Баннарган сражался теперь не с пустыми руками. Брансен отпрыгнул назад, переводя взгляд с пораненной руки на длинный кинжал в кулаке противника. Казалось, исход схватки предрешен и не заставит себя долго ждать.
Баннарган рванулся вперед с кинжалом в руке, но Брансен сумел увернуться, перекатился через голову и мимо противника отскочил к самой стене. Воин с победным криком ринулся вдогонку, но замер от изумления при виде черной фигуры, взбежавшей по стене. Брансен пронесся над головой Баннаргана в стремительном сальто, легко приземлился и вторым прыжком вскочил на спинку перевернутого кресла. Последовал еще один прыжок, и легкая фигурка перелетела почти через всю комнату, к самому камину. Разбойник схватил со стены меч правителя и обернулся к Баннаргану.
– Ты первым взял в руки оружие, – с упреком заметил Разбойник. – Я честно бился с тобой голыми руками. Теперь выходит, что я должен тебя убить. – С этими словами смертоносное лезвие повернулось в сторону Баннаргана. – Кому ты хочешь помолиться перед смертью? Древним Предкам или святому Абелю?
Разбойник, угрожающе выставив перед собой меч, шагнул вперед, но Баннарган отступил, нащупал рукой второе кресло и резким движением блокировал удар, а потом с почти нечеловеческой силой метнул кресло в противника. Разбойник увернулся, выполнив замысловатый пируэт, но тут же снова принял боевую стойку. Баннарган уже не рвался в атаку. Он подбежал к открытой двери и громко позвал стражников. В ответ немедленно послышался топот многочисленных ног.
Брансен подбежал к окну, обернулся и отсалютовал на прощание.
– Мы непременно еще встретимся в честном поединке один на один.
С этими словами Разбойник шагнул с подоконника. Но не упал вниз.
Словно гигантский паук, Разбойник отполз по стене вбок, обогнул окно и поднялся наверх. Он достиг вершины башни и подтянулся на крышу как раз в тот момент, когда один из стражников выглядывал из окна, пытаясь рассмотреть тело упавшего грабителя на камнях внутреннего дворика.
Брансен прислонился спиной к одному из каменных зубцов, украшавших карниз, и поднял перед собой сияющий меч. Он провел пальцами по гладкой поверхности, потрогал острую кромку и восхитился замысловатым узором, украшавшим лезвие по всей длине. Вне всяких сомнений, это работа его матери, как книга Джеста Ту – произведение его отца. Конечно, Брансену ничего не было известно о технике создания меча, обработке многослойной стали и длительности этого процесса. Он не мог и подумать, что на изготовление этого оружия его мать потратила долгие годы своей жизни.
