Год Божий 74-й
СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ ПОСЛЕ СМЕРТИ СВЯТОГО АБЕЛЯ
Хоркин со страху отчаянно замахал кнутом. Сидевший рядом с ним Оррин внезапно сполз вниз, в его боку торчало копье, вокруг на шерстяной коричневой рубахе расползалось темно-красное пятно крови.
– Ну же, вперед, быстрее! – понукал Хоркин свою упряжку, снова щелкая кнутом.
И все же, несмотря на охвативший его ужас, он не мог не заметить определенной иронии происходящего. Совсем недавно его перевели с передовых позиций военных действий, длившихся еще с тех пор, как он был мальчишкой, на сравнительно безопасную работу – возить принца Иеслника по обширным землям Большого Делавала. И вот теперь ему грозила смерть прямо на дороге!
Лошади натянули постромки, но невидимое препятствие тормозило карету.
– Держись, Оррин! – крикнул Хоркин раненому товарищу и перехватил поводья, чтобы поддержать готового свалиться на землю спутника.
Хоркин лихорадочно огляделся. До него донесся окрик принца Иеслника, но слова потонули в неразберихе внезапной суматохи. Жена принца, Олим, завизжала от страха. Карета миновала небольшой участок лесной дороги, пересекавшей юго-восточный край окрестностей Прайда, и тогда Хоркин осмелился привстать и оглянуться назад. За каретой тянулась связка бревен.
– Ах, хитрые бестии, – воскликнул он в адрес поври, зацепивших экипаж чем-то вроде гарпуна, к которому и был привязан груз древесных стволов.
Хоркин быстро перебрал в уме немногочисленные возможности. Определенно надо что-то предпринять; рано или поздно эти бревна зацепятся за корни больших деревьев, растущих по краям дороги, или какое-то иное препятствие, и тогда карета окончательно остановится, а скорее всего, просто развалится. Невозможно отцепить «якорь» на ходу, но и останавливаться тоже нельзя. Он прекрасно знал поври, щеголявших в красных беретах, и уже слышал их гортанные крики. Эти карлики не знали милосердия.
Еще некоторое время дорога шла прямо, и карета благополучно миновала следующий участок без серьезных происшествий, но дальше дорога петляла между громадными валунами, спускалась в лощину, и предстояло преодолеть немало крутых поворотов.
Бах! – раздался громкий треск, и Хоркин откинулся назад, изо всех сил натягивая поводья. Не успели колеса кареты замереть на месте, как он уже намотал вожжи на спинку сиденья и соскользнул на землю.
– Оставайтесь на месте, мой принц! – крикнул возница, пробегая мимо открытого окна, и обогнул экипаж.
Веревка исчезала под днищем кареты. Вот уж действительно хитроумные бестии! Поври не стали бросать гарпун сверху, как копье, они заранее подстроили ловушку на дороге, чтобы крюк зацепился за ось. Хоркин наклонился и даже опустился на одно колено, намереваясь дотянуться до крюка и отцепить веревку, но от одной мысли улечься на землю, когда кровожадные карлики где-то рядом, у него перехватило дыхание. Хоркин выпрямился, выхватил короткий бронзовый меч и стал наносить удары по канату.
– Эй, дурень! Чем ты там занимаешься? – послышался из распахнутой двери голос принца. – Почему остановил карету? Ты забыл, что везешь племянника правителя Делавала?
– Мы не можем ехать, мой господин, – попытался объяснить бедняга Хоркин.
Он изо всех сил ударил мечом, и веревка наконец порвалась. Иеслник увидел, в чем дело, и взволнованно вскрикнул, а потом совсем рядом с Хоркином в землю вонзилось копье.
– Мой господин, умоляю, закройтесь внутри, – крикнул Хоркин, и на этот раз принц не стал спорить.
Кучер обежал вокруг экипажа и запрыгнул на свое место. Если бы теперь убраться отсюда побыстрее…
Но он не нашел поводьев.
Взгляд возничего метнулся вперед, на заметно нервничавших лошадей, и там между ними стояла сама смерть в облике поври, который усмехался всем своим сморщенным лицом и хищно поблескивал белыми зубами из-под длиннющих рыжих усов.
– Не это ли ищешь, мой господин? – насмешливо спросил карлик, потряхивая поводьями. – Разве твои лошади не притомились из-за этой дурацкой скачки?
Едва Хоркин успел перевести дух, как со всех сторон послышались шаги других поври. Их репутация была широко известна: кровожадным карликам не нужны были никакие сокровища, только человеческая кровь. Стоящий перед каретой поври уронил поводья на дорогу и вытащил длинный узкий кинжал с зазубренным лезвием.
