– На борту нет команды, – услышала она из динамика в машине. – Только паркинговая вахта. Мы не можем стартовать, у нас нет разрешения…
– Мерри, – бросила Раен, не обращая внимания на продолжение, – возьми одно отделение и захвати мостик. Прикажи им вызвать команду и наземную обслугу, необходимую, чтобы поднять этот сундук. И никаких обсуждений. Стреляй только в крайнем случае. Пошел! Мои ази, – произнесла она в микрофон, – войдут на борт. Не сопротивляйтесь, и ничего не случится.
Мерри выскочил из машины и подозвал ближайшую группу ази. Раен открыла дверь, в одной руке она держала излучатель, в другой микрофон. Из грузовика выскочили новые фигуры, таща одну, которая упиралась – Манди. За ними выбрались маджат. Цепь полиции остановилась.
– Контрин, – сказал кто-то по радио. – Мы не будем сопротивляться.
Капли дождя влетали через открытую дверь машины, косо пересекали лучи фар, затрудняли видимость. Манди вырывался и ругался, нарушая тишину, но это не имело значения. Полиция не будет атаковать по ничтожному поводу: решение должны принять на высшем уровне.
Что-то заскрежетало в открытом лифте, свет погас по приказу Мерри. Он не хотел быть легкой целью.
Какие-то тени скользнули мимо машины – трое Воинов пробежали по мокрому бетону и вошли в лифт. Они пользовались своими чувствами, и темнота не имела для них значения.
Никто не двигался. Наконец, после невероятно долгой паузы голос Мерри сообщил по радио, что они захватили корабль.
– Отделениями к лифту! – крикнула Раен.
Сама она пошла с первой группой. Ази тащили за собой Манди и без помех добрались до безопасной внутренности лифта. Манди кричал полицейским, но голос его быстро стих. Пошла очередная десятка.
– Успокойся, – сказала Раен, раздраженная постоянным дерганьем чужака. – Они для тебя ничего не сделают. Не испытывай мое терпение.
Последнее отделение приближалось к лифту, не отводя карабинов от полиции. Раен не спускала с них глаз.
Появился еще один грузовик. Раен глубоко вздохнула и снова затаила дыхание, когда машина пробилась сквозь цепь полиции и въехала в лифт, затормозив уже внутри.
Из кузова посыпались ее люди и их пленники.
Таллен. Они взяли всех чужаков. Раен почувствовала, что сердце ее вновь бьется в привычном ритме. Она отдала приказ, и грузовик выехал из лифта. Водитель ази выскочил из кабины, прежде чем машина остановилась, помчался к лифту и вбежал внутрь.
Раен ударила по кнопке, закрывающей грузовой люк.
Лифт рывком пошел вверх, полицейские беспомощно смотрели ему вслед. Когда стало абсолютно темно, Раен включила свет и внимательно оглядела ази, Воинов и ошеломленных пленников.
– Сэр Таллен, – сказала она и кивнула в сторону Тома Манди, которому вид земляков не доставил радости. Она почувствовала сожаление, потому что Манди отворачивался как только мог, а когда она велела освободить Таллена, чтобы тот увидел Манди – бритый призрак в сером комбинезоне – тому явно очень хотелось повернуться к нему спиной.
– Вы возвращаетесь дамой, – сообщила Раен Таллену, на большее времени не было. Она дала торопливые инструкции Одному из старших ази, сделав его командиром, потом перешла в пассажирский лифт и поехала вверх, где ждали более срочные дела.
Ази на борту нервно направили на нее карабины.
Раен махнула им рукой и за спиной Мерри заметила паркинговую вахту, съежившуюся под стволами излучателей, запертую вдали от мостика в небольшом пассажирском отсеке.
– Контрин, – начал вахтенный офицер, вставая; ази не мешали ему. Раен заметила, что он из ИСПАК, а не ИТАК. – Мы выполнили все твои требования.
– Благодарю. Прошу за мной, сэр. Покажешь мне рубку. Полагаю, это возможно, пока не появился экипаж.
Дата из ИСПАК вытер лоб и пошел за ней, сопровождаемый охранниками. Пульт управления оказался исключительно простым – у парома не было многочисленных автоматических систем. Снаружи уже собирался наземный обслуживающий персонал; Раен решила, что должна им верить – можно было только уменьшить риск, но не исключить его полностью.
Усевшись в ближайшее кресло, она сложила руки на груди и закрыла глаза. Первые лучи рассвета осветили взлетное поле. Раен решила, что испуганный бета не предпримет ничего опрометчивого, видя ази охраны.
