Тяжесть мучений для тех, которые были шестилетнего возраста, была сильнее, чем тех, которым было полгодика, несколько месяцев, совсем. Здесь было тяжелее для них. Там душа помещается, насколько она может выдержать. Вот, такие места. И вот когда увидел своего сына, увидел, и девочка была примерно год где-то была разница. Где-то пять, шесть или шесть и четыре с половиной, так там год или полтора разница. Там сразу себя увидел. Увидел же мать ихнюю. Это, как сказать, дети, они что здесь похожи, но там как-то… Здесь можно ребенка так не определить, а там так сразу знаешь. Там, вообще, Господь все открывает. Настолько там видишь, вот себя видишь и эту мать видишь. Прям, как бы насквозь все видишь, настолько там понятно все и ясно. И так мне пришлось здесь плакать. Ангелам сказал, что оставьте меня здесь, их освободите отсюда, вот… Но там такое нельзя: себя там оставить за другого…
Оттуда вот когда меня повели, есть еще такие места — места, которые не ад, не рай, а такая вот средина, где без Бога находятся. Там нету радости. Нету страданий, но нету и радости…. Там видел свою бабушку. Бабушку по отцу. Когда меня подвели и бабушке сказали, что это твой внук. Она меня так не видела, в семидесятом году умерла, а в семидесятом году я родился. Она посмотрела на меня, я посмотрел на нее… и вот, у ней ничего не было. Радости тоже не было… Как бы объяснить. Там радости не испытывают, ничего не испытывают. Просто пустота, полная пустота. Как нет и страданий. Лавочка там была такая… Сидела она просто, и там… скамеек еще таких там отдельно много было, еще такие души там много сидели. Мучений там никаких, но нет и радости. И нету даже понятия никакого. Если у человека забрать разум, да, значит, он не может понимать. Вот так вот… еще такие есть места.
Грехи… это, в первую очередь, не ходила в церковь. Вот так мне было сказано, что это именно поэтому. Вот таких людей, их освободить еще ближе, еще быстрее тех, которые находятся в тяжелых местах.
Пьяницы, они в таких местах, где их истязают, мучают бесы в аду. Их поят нечистотами всякими. Заливают в них, да, он пьет, да, потом тошнит его. С него это выходит. Они снова это заливают в человека. Вот то, что выходят с нее, они опять в душу, опять в нее…
Предатели… где предатели находятся… да был там (Иуда). У предателей там страх большой. Очень большой страх. Вот страх, трепет. Так они трепещут. У всех. Проводили меня, и я испытывал то же, что испытывают вот эти души. Такие же чувства. Вот настолько этот страх. Он — нечеловеческий. Как сказать?.. Там оно все раскрыто, этот грех, да. И человек тогда знает, за что. И так трепещет! Это просто трепет… они дрожат, с такой силою дрожат, да! Вот такой трепет, страх.
У них вот как. В аду они мучаются, страдают, но страдания, мучения, как я сказал, разные. И вот одного легче отмолить, другого — тяжелее. Но за которого идет молитва, он освобождается. Он от этих грехов освобождается — освобождается, и он может уже отойти к Богу. Когда вот очищение происходит, вот как у нас здесь, на Земле, мы каемся в своих грехах, очищаемся, приходит смерть — Господь нас забирает. Господь забирает больше, когда человек уже готов к смерти, или когда он уже не хочет приблизиться к Богу, не может, да. И так, и так. Больше всего в двух случаях бывает. Или так, или так.
Но там они очищаются. Очищаются молитвой, очищаются, вот, что мы поминаем их, вспоминаем. Тогда они очищаются и могут переходить. Нам главное действовать. Они это ждут. Как они плачут там, да. И что на мытарствах видел, душ видел очень много, когда вели меня. Ну, не одна моя душа была, а их проходит каждый день там очень-очень много душ. И там были такие же души грешные, вот как была и моя душа. И они плакали и говорили, как вот, дескать, тебе повезло, что ты еще возвращаешься назад. Один, допустим, говорил, что прожил меньше, чем… мне вот был тогда тридцать один год… вот он там двадцать с небольшим прожил лет. Другой там чуть больше. И такие они были вот в таких же смертных грехах, как вот, как и у меня. И они говорили, что мы не знали. Или, допустим, знали, но не делали. Но здесь уже… Господь уже не слышит. Там каждый молится, плачут все. Там души в таком плаче находятся, грешные души. Их только начинают вести отсюда, душа обливается слезами. Там, как бы, об этом не думаешь, что вот Господь тебя взял и Он вернет. Тут радость не получаешь. Тут получаешь скорбь, страх.
