Рай и ад. Рассказы перенесших клиническую смерть - страница 43
И Господь сказал, что встать. Христос сказал: «встань, не надо так, поднимись». Господа видел так, как… Глаза, они проходят сквозь душу. И сразу видно, что человека такого не может быть. И нет такого человека. Господь! Как вам объяснить так, что… Господь отличается, да. Это объяснить невозможно просто, да. Потому, что сразу я понял, что это не человек… Обличие человека, вот такое же. Христос, да… но вот не просто это, что обычный человек… И вот Христос поздравил меня с тем, что… успокоил меня.
Сказал: «тебя поздравляю с тем, что ты, в первую очередь, сюда пришел! Что ты сюда смог зайти! Без веры сюда не входят». Господь сказал так вот, что беру тебя, чтобы ты рассказывал людям… чтобы поменьше людей старался обижать. Что это многое идет от Бога. Вот, допустим, какая-то болезнь, да. Господь посылает. Этой же болезнью мы очищаемся ею, от своих грехов очищаемся…
Молитва идет с Храма. Столб света такой идет прямо на Небеса. Вот слышит Господь все эти наши молитвы. Как идет с Храма молитва. Столб света идет, и сразу на Небеса поднимается.
Люди сейчас… многие в эти вот грехи впали, в тяжкие. Даже самые близкие люди в своей семье: братья, сестры, родители враждуют между собою. Что на покаяние мало кто идет. В девяносто девятом году было явление Матери Божией. Матерь Божия являлась вот этой женщине… Что Русь не погибнет, Русь не погибнет — Русь воскреснет. Перед этим пройдут по России и по многим местам… по Земле большие беды. Господь сказал: остановить невозможно уже. Потому что остановить невозможно людей. Нас невозможно остановить. Сейчас идет вот эта сатанинская символика идет. Те люди, которые принимают. Принимают почти все. Мало, кто не принимает, очень мало таких людей. Впали, и священство впало в это, которые не знают и выхода. И говорят: как мы будем жить, будут наши дети жить. Что с нами будет, и что мы будем кушать? На Бога не надеются. И Господь сказал, что, если это не остановить, да, все впадете. Все впадете, и все пропадете до одного. Если вот пойдет печать, да, если кто будет принимать эту печать, он будет уже зависим полностью от бесовской силы. Будет зависеть полностью.
Господь сказал, что в России будет царь. Но до царя будут беды. Начнется с бедствий. Этими бедствиями будут спасаться люди, вот, и будут очищаться. От этой нечисти, которая нашла на всех на нас, и воздействует. Почти повсюду. И повсюду будут такие бедствия, не только по России. Другим путем остановить невозможно, только вот так. Вот этими бедствиями, войной все будет прекращено. Печати сейчас не будет. До этого Господь не допускает. Что Русь воскреснет, что Матерь Божия, явление Ее было, да. Все это было показано. Что многие души не будут принимать, и отвергать будут…
И тогда тот, кто не будет принимать вот этих паспортов, документов, да, — этим человек уже будет спасаться. Даже этим. Уже будет идти к спасению. Вот, начиная с первого паспорта, и что бы там ни было дальше. Но, если кто получил, нужно обязательно сдать. Сдать, покаяться, раскаяться.
Евгения (героя чеченской войны, Евгения Родионова) видел там. Видел там вместе со святыми. Он — святой мученик. Говорили мы с Женей, разговаривали, что это время подойдет, вот когда придет твое исцеление, говори людям, что молиться можно, как обычному святому человеку. Так же будешь получать помощь. Вот. Так уж было дано ему от Бога. Пострадать вот так. Я эти страдания даже видел. Как его мучали там. Как держали чеченцы его в каком-то таком помещении, подвале, и мучили. Голодный был, и били, и издевались по-разному. Хотели только того добиться, чтобы сбить его. Подвергнуть тому, что сломить. Сломить, чтобы снял крест. Чтобы снял крест, и все. Только это хотели. Но ничего не смогли добиться.
Вот этому батюшке он просил передать… я видел его на Крестном ходу… Этот батюшка, он, как бы, такой, парализованный, да… Был он в Чечне, вместе они были с ним, какое-то время. Были вместе там, да. Видел его на Крестном ходу в Москве. Тогда он меня как-то не понял так. У нас разговор был такой короткий. Сказал ему только, что так и так, что видел Евгения… Как-то он так… Год назад, на Крестном ходу, в Москве… Он так выслушал, а потом сказал, что мне сейчас некогда, и так мы с ним, в общем, не смогли поговорить.
