Рай и ад. Книга вторая. Рассказы перенесших клиническую смерть - страница 29

Шрифт
Интервал

стр.

И, непосредственно, хочу рассказать, это потом отдельно расскажу, об отроке Вячеславе, которого осуждают. Я его там видел, потому что я о нем читал раньше, слышал, и он там был со мной маленькое время. Вот. Ну, там нет времени, но какой-то вот период он там был со мной.

И вот Ангелы меня пропускали через эти, как бы, кольца, и показывали мне все эти мытарства. Показывали мытарства и Суд. То есть, мытарства — это, как бы, суд. Это обличение человека в его добродетели или в его недобродетели, в которой он жил. Вот. И я видел, как они там плакали, как они умоляли, и какой у них был страх перед всем этим. Это было ужасно, на все это смотреть…

И потом меня они возвращают обратно, в мое поле. Я вижу опять этот вот рай, что мы называем это раем, — то есть, Эдемский Сад. Я, как будто, плыву, несут они меня туда, к этому Эдемскому Саду. Но я не могу приблизиться к этому Эдемскому Саду. Но я видел издалека, как будто Богородица, я понял, что это была Богородица, я понял, что это Мама, потому что она сказала: «Придидцыти ко Мне, все Мои!» Вот. «Придите ко Мне все Мои. Потому, что, — говорит, — Я — ваша Мать!» И Она, действительно, Мать всем матерям там, вот в этом раю. Потому что этот рай — действительно, неописуемая красота. Он очень был огромный. Там ворота, мне кажется, метров, наверное, сто в высоту. Они огромные, и их открывают не люди. Вот, не души. Их открывают как раз-таки Петр и Павел… Самое удивительное, что там размером-то все больше… Наша душа там в размере, примерно, могу сказать, примерно, метра два с половиной. А Ангелы — от трех с половиной. И они все разные ростом… Там все постоянно поют. И в жизни, если у нас кто-то поет, нам это надоедает. А там это никак не надоедает. Там даже хочется петь. Петь, славить Христа. Славить Бога и Троицу! И самое удивительное было, что Богородица, Она, как будто, осеняла, как будто, на руках держала омофор или что-то в этом роде, как бы, покрывало какое-то. Она, как будто, держала и закрывала весь этот город, охраняла его.

И Петр, Павел — они такие, вы знаете, я, как будто, понимал, что это Петр и Павел, я не мог их разглядеть. Но я видел, что это люди какие-то были в таких, знаете, одеждах таких… то ли римские одежды, то ли индийские какие-то одежды, что-то в этом роде. Непонятно было. Мантии какие-то. Видел многих святых. Иоанна Кронштадтского видел. Вокруг него столько детей было много! Это даже не объяснить. Как будто в этом Эдемском Саду Иоанн Кронштадтский. Я понимал, что это Иоанн Кронштадтский, как будто. И я видел, что вокруг него много-много-много детей. И они все прям с ним играются (смеется), и он там как ребенок. Но при этом Иоанн Кронштадтский, он без бороды был, такой молодой, я же говорю, там все молодые, вот. И он с ними играется. Такой… там детей много, там очень много детей, в раю. Вот это да, вот это я могу прямо сказать. Вот. И они там все счастливые, все радостные там. Не знаю, как это объяснить….

И вдруг, резко слышу я голос: «иди, и посмотри, как ты жил!» Этот голос как будто бы объял все вокруг. У меня аж голова закружилась. И меня резко отпускают Ангелы. Вот, как будто, меня просто бросают. И я, как будто, падаю, и вот уже, вот как только отпустили, сразу закончилось это поле, которое я видел, вот эту красоту, рай вот этот Эдемский, или как называют, Эдемский Сад, рай. И я, как будто, падаю, не пойму: туннель — не туннель это. Вот. Но, как будто, пустота такая. И я слышать начинаю все громче и громче какие-то крики. Вопли какие-то. Я слышал, как люди просили о помощи. И я когда летел, у меня такое ощущение, как будто, я становился все меньше, меньше и меньше ростом. И, как будто, я ударялся о какие-то ветки деревьев. Как будто меня терзало. Было жутко больно. Я, как будто, летел полвечности.

И я вот летел, и столько много слышал криков, воплей. Я слышал, как какие-то люди просили о помощи. Как будто они умоляли… И я тоже вместе с этими криками орал от этой боли. И сейчас только понимаю, что, когда я падал, это другие люди, которые тоже падали. Которые тоже летели в этот ад. И они за меня тоже цеплялись, они меня драли, они этими руками рвали меня. С меня, как будто, кожу сдирали. И я кричу: «отстаньте, чего вам надо!». И вдруг я резко — бу! Падаю. Я думал, что я разбился. Я упал, и у меня черепная коробка, как будто, разбилась. Я трогаю, ощущаю мозги, и потом резко я, как будто, открываю глаза, и, как будто, цела уже черепная коробка. Но я чувствовал запах гари. Первое, что я почувствовал… я открыл глаза, я посмотрел наверх. Как будто небо было огненное. Там было жарко. Там было невыносимо. Запах стоял трупного такого яда, не знаю, как это объяснить, мертвечины такой запах. Ой, невозможно… иногда даже временами у меня стоит этот запах, такой иногда появляется. Невозможно забыть этот запах. Это ужасный был запах гнили.


стр.

Похожие книги