С севера — «Северные» или «Сухие». Там и рвы, и валы в полный профиль. Посередине городка, где все три дороги от трёх ворот сходятся, деревянный мост через общий исток оврагов. Чуть что — поставил стражу или спалил. И три четверти горожан к последней четверти, где княжеское подворье — фиг доберутся.
Мы идём с запада вверх по оврагу до этого моста. Поднимаемся наверх, на главную улицу городка. Она ведёт прямо, от северных ворот, через мост, к детинцу, по биссектрисе четвертушки круга, которую и образует плоская возвышенность, на которой стоит Боголюбово. Но к княжескому двору по прямой — не пройти. В конце улицы — площадь и поворот под прямым углом.
Множество средневековых городов строится концентрически: главный — сидит в самой серёдке. Другой подход: самый главный — на самом защищённым краю. Так и у Андрея: двор посажен на локальный выступ берегового обрыва. С двух сторон — Клязьма. С третьей, прямо под стенами княжеского двора — юго-восточный овраг. В самом его глубоком месте. И только с запада — площадь, ворота, церковь.
«…стены дворца на значительном протяжении одновременно являлись и крепостными стенами княжеского двора, т. е. двор фактически представлял собой не огороженную территорию, а укрепленный комплекс зданий… Во времена Боголюбского по аналогичным принципам строились многие немецкие и североитальянские „бурги“…»
Перебирая сочинения маститых историков о городах русских, о раскопанных 1300 селищах, раз за разом натыкался на фразы: «исключая Боголюбово», «если не считать Боголюбовский замок».
Уникально. Почему? Рельеф — типичен. А вот постройка… О масонах от Барбароссы — я уже… Их трудов здесь немало.
Масоны — да, мастера, умельцы. Но должен быть человек, который захотел, сделал выбор в их пользу, а не своих, по византийскому канону выученных. Этих масонов притащил, кормил-обеспечивал, хотя — «еретики второго рода», одобрил их проект — уникальный, «нерусский». «Проект», который потом — постоянно «исключая» из всего остального в те века на «Святой Руси» построенного. Принять вот такой результат, жить в нём.
Дело не только во власти, в деньгах, но и в решимости — «хочу сделать новое», прежде на «Святой Руси» — невиданное.
Позвать масонов могли многие, а Боголюбо сделать — посмел только один — князь Андрей.
На площади слева — стена самого замка. Тут уже ворота открыты, пока дошли — солнышко встало.
Вот это да! Белокаменный город!
«Град обречённый». Грады. Белый, коричневые, серые, зелёные, красные… Две трети русских городов будут уничтожены в Бытыевом нашествии. Половину из них — более не отстроят. Боголюбову повезёт, жизнь, всё-таки, вернётся.
О! Вот же…! А эти ворота я когда-то видел! В 21 веке. Но не такими. А рядом, в стык с воротами — церковь. Храм Рождества Богородицы.
«И постави ей храм на реце Клязме, две церкви каменны во имя святыя Богородица».
Вот эта — первая. Кажется, вообще первая каменная постройка в этих местах. Ворота пристраивали уже позже, без связки стен. Арка с надвратным переходом «приложена» к стене церкви.
Второй храм из цитаты — свеженький, прошлого года освящения — Покрова на Нерли.
С другой стороны ворот — лестничная башня. Пока маленькая, в один ярус. Потом-то и второй поставят. Уж не в этом ли помещении его и убьют? «Круглым в плане и имеющим спиралевидную систему сводов над винтовой лестницей». Это та самая лестница, под которой он прятался?
Боголюбского — убьют свои. Город сожгут монголы Батыя. Потом будут громить разные рязанцы и татары, перестраивать всякие епископы и наркомы. Будет женский Боголюбский монастырь Рождества Богородицы. А вот эта башенка сохранится. На неё посадят сверху высоченную звонницу с шатровой крышей.
Между церковью и башней поверху стен над воротами — каменный переход. По нему, не выходя во двор, будет приходить ночами князь Андрей в запертую церковь. Будет сам зажигать малые лампады и молиться в одиночестве перед своей чудотворной иконой.
– Смилуйся Царица Небесная! Сделай чудо — дай мне сил! Дабы унять русский народ, дабы погасить крамолы да неурядицы, дабы устроить «Святую Русь» разумно да праведно.
