– Да, и очень, очень опасная. Позавчера Муртазе удалось перехватить их переговоры…
Мулла удивленно повел бровями.
– Да-да, Надирхан, у них есть рации, и их сложно запеленговать. Продолжительность сеансов связи у этих собак не больше минуты. Так вот, удалось выяснить, что это ветераны какого-то подразделения спецназа.
– Да уж, - Надирхан снова провел рукой по бороде.
Его откровенно раздражали эти ежегодные празднества во славу дня Провозглашения. Какой такой Всемирный Халифат, если по ту сторону Атлантики засела целая кодла неверных и диктует оттуда, как им здесь жить и что делать. Конечно, Халифат распростерся от Черного до Балтийского моря. Но что толку, если в сорока километрах отсюда стоит двенадцатый корпус шестого флота США, с их вертолетами, спутниками, ракетами. Можно на все это закрыть глаза и веселиться, меняя наложниц и устраивая в своем дворце фейерверки, как это делает Асланбек. Или окунуться с головой в охоту на Неверных, как это делают моджахеды из "зеленого патруля". Вот такие, как Хасан. Но Аллах все видит. От него не…
Жалобно звякнуло оконное стекло, и по столу, опрокидывая пиалы, черным яблоком покатилась граната. Ударившись о кальян, она завертелась, отражаясь в расширившихся зрачках муллы. Черная тень метнулась к двухметровому кирпичному забору.
Гулкое эхо взрыва мигом сорвало обожравшуюся стаю ворон, и она, громко каркая, пронеслась над опушкой леса.
– Слыхал? - Вася заворочался на куче опавших листьев.
– Слыхал. Гуляют, - босоногий свернулся калачиком и зевнул, - праздник у них скоро - значит, жратвы на помойке будет от пуза.
У кого-то под ногами зашуршала листва. За березами на краю поляны мелькнула какая-то тень.
– Во, за бухлом кто-то поперся. Эх, я бы тоже сейчас от водочки не отказался.
– Совсем ты, Вася, дурной! Какое бухло в лесу? И потом, водку они не пьют. Шариат.
Пламя костра плясало на холодном осеннем ветру, швыряясь искрами в окруживших его людей. Женщина встала и подбросила ненасытному еще одну толстую ветку.
– Э, ты потише, мать. Так нам дров до утра не хватит, - мужичок с опухшим лицом схватил женщину за рукав.
– Да пошел ты…
– Не удалось мне его удержать, - Алексей Истомин последний раз затянулся и бросил оплавленный фильтр в огонь, - психанул он, когда о сестре узнал, и рванул прямо им под копыта.
– Да-а, Саня хороший был парень, и о сестре много рассказывал - толстяк в смешной лыжной шапочке выгреб палкой из углей небольшую картофелину, - пусть земля им обоим будет пухом.
– Как же теперь мы без него-то будем, - пожилая женщина отмахнулась от бухарика и сев на бревно, закуталась в рваную шаль, - кроме него никто этих мест не знает.
– А что нам эти места, - мужичок присел рядом с женщиной, - перезимуем и на восток, подальше от этих чебуреков.
– Ага, и к китаезам на лесосеку, топором махать, - возразил молчавший до этого худощавый старик.
– Не перезимуем мы здесь, - Алексей тоже достал картошку и протянул ее женщине, - сегодня слышал, что зимой они таких, как мы, по лесам с вертолета отстреливают. Да еще нас, похоже, за подразделение спецназовцев приняли. Так что, может, и раньше заявятся.
– Ни хрена себе спецназ, - толстяк чуть не подавился картошкой, - мы с тобой, два старика, учитель, алкаш и две бабы.
Азамат-Хан даже не делал попыток уклониться от веток, хлеставших его по лицу. Он скакал по лесной тропинке уже четверть часа и совершенно не представлял, где находится. Вскоре тропинка сошла на нет, и Исмаэлю пришлось пустить своего Эфтихара шагом. Сквозь плотный утренний туман едва просматривались кусты, находящиеся от всадника всего в пяти метрах.
Азамат-Хан поежился. Увидев тлеющие руины своего дома и все то, что осталось от дяди и его гостя, он в горячке вскочил на своего скакуна как был - в одной рубахе, и рванул в сторону леса. Кто же еще отомстит за Хасана, как не он?
И вот теперь Исмаэль сидел в седле, потирая от холода плечи. Теперь он уже не был уверен, что принял верное решение, когда вскочил на Эфтихара и, не разбирая дороги, помчался в лес.
Слева в кустах что-то затрещало ветками, и утробный рык огласил окрестности. Эфтихар моментально рванул с места и, раздувая ноздри, понесся прочь от напугавшего его шума. Выскочив на поляну, он вновь углубился в заросли, но уже без своего седока. Азамат-Хан сосредоточившись на том, чтобы удержаться в седле, не заметил мощной ветки ясеня, внезапно возникшей перед ним.
