Но другие облака уже помчались со смехом по небу и утащили старушку с собой.
СКАЗКА О СМЕРТИ И ЧУЖАЯ НАДПИСЬ
Я все еще смотрел наверх в медленно гаснущее вечернее небо, когда рядом послышался чей-то голос:
- Вы, кажется, очень интересуетесь горними странами? Мой взгляд с быстротой выстрела упал вниз, и я увидел, что дошел до низкой стены нашего кладбища; и по ту ее сторону напротив меня стоял человек с лопатой и серьезно улыбался.
- Меня же больше занимает эта земля, здесь, - продолжал он, указывая на черную влажную почву, проглядывавшую то там, то здесь сквозь множество палых листьев. Листья, шурша, касались друг друга, а я и не заметил, что поднялся ветер. Вдруг я сказал, охваченный сильным отвращением:
- Зачем Вы это делаете? Могильщик все еще улыбался:
- Все-таки заработок, - и потом, позвольте, разве не делает большинство людей то же самое? Ведь люди хоронят Бога там, как я людей здесь, - он показал на небо и пояснил, - да, это огромная могила; летом на ней вырастают полевые незабудки...
Я перебил его:
- Было время, когда люди похоронили Бога, это правда...
- Разве что-нибудь изменилось? - спросил он со странной печалью. Я продолжал:
- Когда-то однажды каждый человек бросил на Него горсть неба, я знаю. Но тогда Его там, собственно, уже не было, или же... - я помедлил.
- Знаете, - начал я снова, - в древности люди молились так, - я развел широко в стороны руки и невольно почувствовал, как при этом увеличилась моя грудь. - Бог тогда погружался во все эти бездны, темные и исполненные смирения, и очень неохотно возвращался к Себе в небеса, которые Он мало-помалу делал все ближе к земле. Но вот пришла новая вера. А так как она не могла объяснить людям, чем отличается ее новый бог от того старого, которого люди продолжали узнавать во всех славословиях, то основатель новой заповеди изменил способ молитвы. Он научил людей складывать руки и провозгласил: смотрите, нашему богу угодна такая молитва, значит он не тот, про которого вы до сих пор думали, будто держите его в руках. Люди увидели это, и жест раскрытых рук стад с той поры презренным и бранным, а потом его прибили к кресту, чтобы показывать всем как символ страдания и смерти.
И взглянув снова на землю, Бог испугался. Рядом с бесчисленными сложенными ладонями Он увидел множество высоких готических церквей, и руки и шпили тянулись отвесно к небу, острые, словно неприятельские копья. У Бога Своя, особенная храбрость. Он ушел глубже в небо, и когда заметил, что башни и новые молитвы растут вслед за Ним, то совсем покинул небеса, вышел с другой их стороны и так избавился от преследования. Он сам был поражен, найдя по ту сторону Своей лучезарной родины сгущающуюся темноту, которая безмолвно приняла Его, и Он углублялся в нее все дальше, и это напомнило Ему сердца людей. Тут Он впервые подумал, что человеческие головы светлы, но сердца полны подобной тьмы, и Ему захотелось жить только в сердцах людей и никогда больше не подниматься в их ясные, холодные и бодрые мысли. И размышляя так, Бог продолжал Свой путь. Все гуще становилась темнота вокруг, и ночь, в которую Он углублялся, все больше наполнялась душистым теплом взрыхленной земли, хранящей в себе будущие плоды. А вскоре навстречу Ему протянулись корни - старым и прекрасным жестом широкой молитвы. Самое мудрое на свете - круг. Бог, Который ушел от нас в небесах, возвращается к нам из земли. И кто знает, может быть, именно Вы откроете однажды вход...
Человек с лопатой возразил:
- Но это - лишь сказка.
- В наших устах, - ответил я, - все становится сказкой, ведь в словах ничего не может произойти.
Человек посмотрел немного перед собой. Потом быстрым движением надел куртку и спросил:
- Мы пойдем вместе? Я кивнул:
- Я иду домой. Кажется, нам по пути. Но разве Вы живете не здесь?
- Нет, - ответил он, выходя из маленькой калитки и мягко поворачивая ее на звонких петлях.
Через несколько шагов он доверительно заговорил:
- Да, Вы были правы. Странно, что находится кто-то, кто может это делать - там, за оградой. Раньше я никогда не думал о таких вещах. Но теперь, с возрастом, у меня появляются мысли, необычные мысли, как та о небе и еще другие. Смерть. Что мы о ней знаем? Вроде бы все, но очень возможно, что ничего. Когда я копаю могилы, меня часто обступают дети (не знаю, чьи они). И тут-то приходят все эти мысли. Тогда я начинаю работать как вол, чтобы прогнать всю силу из головы в руки и дальше в землю. Могила получается куда глубже, чем положено, а рядом вырастает целая гора. Но дети убегают, как только видят мои яростные движения. Они думают, что я на что-то сержусь.
