— Очень сожалею, сэр, — посочувствовал Бэрмен, — однако ничем помочь не могу.
— Подумайте ещё, — порекомендовал Макноот. — Вот, например, в носовой рубке установлен дальномер-пеленгатор. Как вы называете его в обиходе?
— Дапик, — ответил Бэрмен, не понимая, куда это клонит капитан.
— А это, — продолжал Макноот, указывая на импульсный передатчик, — это вы как называете?
— Пим.
— Детские словечки, а? Ну-на, пораскиньте мозгами да вспомните, что вы прозвали четыре года назад кор. есом?
— Насколько мне известно, — честно подумав, ответил Бэрмен, — у нас никогда не было прибора, который называли бы кор. ес.
— Тогда почему же мы расписались в его приёмке?
— Я нигде не расписывался. Расписывались вы.
— Да, расписывался я, а вы все проверяли наличие. Четыре года назад — скорее всего, это было на камбузе — я прочёл «Кор. ес, один» — и кто-то из вас с Бланшаром произнёс в ответ: «Есть». Я положился на чьё-то слово. Мне часто приходится полагаться на слова начальников служб. Я опытный штурман и назубок знаю все самоновейшие навигационные приборы, но не могу же я знать всё на свете! Бот мне и пришлось положиться на слова человека, который знал — или должен был знать, — что такое кор. ес.
Внезапно Бэрмена осенило:
— Помните, капитан, во время приёмки корабля часть оборудования ещё не была установлена по месту, его просто сложили — в главном трюме, в коридорах, на камбузе. Нам ещё пришлось потом потратить чёртову уйму времени, чтобы рассортировать всё это и разместить, где положено. Возможно, этот самый кор. ес и лежал тогда на камбузе, но где он установлен сейчас? И кто за него отвечает? Очень может быть, что не Бланшар и не я.
— Посмотрим, что скажут другие, — согласился Макноот. — Вдруг Грегори, Уорт, Сандерсон или кто-нибудь другой знает, что это за штука и где она сейчас. Но где бы она ни была, её необходимо найти. А если кор. ес отслужил своё и пришёл в негодность, должен быть составлен надлежащим образом оформленный акт списания.
Капитан вышел. Бэрмен состроил его спине рожу, снова надел наушники и вернулся и прерванной возне с приёмником. Однако через час Макноот вернулся чернее тучи.
— Конечно, — желчно проговорил он, — нет у нас на борту такого прибора. Никто о нём не слышал, никто даже догадаться не в состоянии, что это такое!
— А вы составьте рапорт об его исчезновении.
— Что? Мало мне и без того неприятностей? Ведь вы не хуже меня знаете, что о любой утере или о всяком повреждении казённого имущества надлежит докладывать на базу непосредственно после происшествия. Если я заявлю Кассиди, что кор. ес был утрачен во время полёта, он тут же пожелает узнать, как, где, когда, при каких обстоятельствах, а главное — почему об этом не было доложено своевременно. А какой грандиозный скандал может разразиться, если вдруг выяснится, что эта штука стоит полмиллиона! Нет, просто так от этого не избавишься.
— И где же выход? — полюбопытствовал Бэрмен, не подозревая, что тем самым шагает прямо в ловушку, расставленную хитрым капитаном.
— Есть только один выход, — сказал Макноот. — Самим изготовить кор. ес. И сделать это должны вы.
— Я? — переспросил Бэрмен, чувствуя, что кожа на голове топорщится от ужаса.
— Вы и никто другой. К тому же я уверен, что эта птичка из вашей клетки.
— Почему это?
— А потому, что такие сокращённые словечки тиничны для ваших штучек. Готов побиться об заклад на месячное жалованье, что кор. ес — какая-то научная абракадабра. Может быть, что-то коротковолновое. Или, например, прибор для слепой посадки.
— Локатор слепой посадки называется «лоспос», — сообщил начальник радиотехнической службы.
— Вот видите! — воскликнул Макноот с таким видом, словно эти слова подтверждали его теорию. — Итак, вы изготовите кор. ес. Он должен быть готов к шести часам завтрашнего вечера. Именно в это время я приду его освидетельствовать. И не забудьте: он должен выглядеть внушительно и более того — приятно. И он должен убедительно действовать.
Бэрмен встал. Руки его бессильно обвисли, голос внезапно охрип.
— Как я могу изготовить кор. ес, даже не зная, что это такое?
