— Ты не можешь противостоять системе, — сказал осторожный Хенкок. — Во всяком случае, до тех пор, пока сам не окажешься наверху.
— С этого момента я начну ей противостоять, — объявил Перселл.
Он извлёк чистый бланк и начал заполнять графы.
— Я оформляю высокоприоритетный заказ на кобальтовую мухобойку для Немо.
— Немо? — Вид у Хенкока был довольно отупелый. — Что ещё за Немо?
Перселл равнодушно махнул в сторону неба за окном.
— Одна из недавно открытых планет.
Шумно отодвинув стул, Хенкок бросился к окну и долго всматривался в зеленоватые небеса. Небеса были пусты. Хенкок, пыхтя, протопал назад, снова вытер лоб и взялся за трубку местного телефона.
— Положи трубку! — потребовал Перселл.
Хенкок уронил трубку, будто она успела раскалиться докрасна, и заныл:
— Все новые планеты обязательно должны проходить через отдел Коллистера. Странно, что их никто не поставил в известность. Я не хочу узнавать об этом из сплетен в обеденный перерыв. Вся официальная информация должна распространяться в письменном виде и доходить до каждого, кого она касается.
— Коллистер и его стадо ничего не знают о Немо.
— Как такое вообще возможно?
— Очень просто. Планету Немо я только что выдумал, — спокойно ответил Перселл.
— Ты её выдумал?
— Представь себе.
Покончив с заполнением, Перселл пришлёпнул бланк печатью, и в нужном месте появился жирный красный оттиск с буквами ПВК — приоритетность высшего класса. Затем он поставил ещё одну печать: Доставка через Алипан, В-417. Пока Хенкок взирал на него через очки, Перселл размашисто подписал заказ и бросил в щель пневмопочты. Ещё каких-то четыре минуты, и факсимильная радиокопия бланка полетит к Земле.
— Ты явно спятил, — буркнул Хенкок.
— Не больше, чем лиса из сказки, — ответил Перселл.
— На Земле не примут заказ для незарегистрированной планеты. Они обязательно потребуют официальное уведомление об открытии и такое же уведомление о координатах.
— Запрос — это уже уведомление, а координаты я приложил.
— Учти, на Земле их обязательно проверят, — предостерёг Хенкок.
— У кого? У отдела, занимающегося Немо?
— Такого отдела нет, — сказал Хенкок.
— Золотые слова. Им придётся проверять через отдел Иегуди.
— Рано или поздно, но обман обязательно раскроется. И тогда жди беды на свою голову. Знай, Перселл, я категорически отказываюсь нести всякую ответственность за твои махинации. Разумеется, официально я ничего не знаю. Ты сам заварил эту кашу, и как ты будешь её расхлёбывать — меня не касается.
— Не волнуйся. Я рассчитываю завоевать доверие начальства за похвальное проявление инициативы. Главное, к тому времени насекомщик получит свою мухобойку и перехлопает всех мух.
Некоторое время Хенкок сидел, что-то бормоча себе под нос, затем вздрогнул и в ужасе обхватил голову.
— Слушай, если с Земли нам отправят триста восемьдесят фунтов научного оборудования, для джина попросту не останется места.
— Это больше всего греет мне душу.
— Летрен взбесится.
— Ну и пусть, — сказал Перселл. — Он считает себя большой шишкой. А по мне — так он просто куча дерьма.
— Перселл, я не желаю нести ответственность за твоё самоуправство.
— Не повторяйся. И крепко запомни, Хенкок: я только внешне выгляжу нормальным. На самом деле я куда безумнее! — угрожающим тоном прибавил Перселл.
На Земле заказ на кобальтовый излучатель попал на стол Бонхуффера, начальника отдела входящей корреспонденции (первичная сортировка). Бонхуффер был идеалом женских представлений о мужчине: высокий, мускулистый, смазливый и глупый. Занимаемое им положение он объяснял исключительно опережающим ростом числа подчинённых. Если за десять лет объём входящей корреспонденции возрос лишь на двенадцать процентов, штат подчинённых вырос на целых сто сорок. Такие цифры более или менее соответствовали законам, выведенным давным-давно профессором Сирилом Норткотом Паркинсоном.[12]
Бонхуффер с громадной неохотой взял в руки бланк. Это была единственная бумага на его столе. Всеми остальными многочисленными бумагами занимались, как и положено, рабы-подчинённые. К Бонхуфферу было позволено обращаться лишь в том случае, если в бумаге встречалась какая-то закавыка или случалось нечто из ряда вон выходящее.
