Фокс объяснил:
— Адмирал, это двенадцать представителей Земли. Есть ещё тридцать человек, уполномоченных принимать решения столь высокого уровня, но они очень далеко отсюда. Доставить их сегодня невозможно.
— Не имеет значения. — Залумар откинулся на спинку кресла и с презрением оглядел землян.
Однако они были совершенно спокойны, ни малейшей робости. Залумару они вдруг напомнили ящериц, способных замирать на долгие часы. Интересно, о чём они думают? Что ж, пора переходить к обычной тактике. Чтобы подавить волю к сопротивлению, лучше сразу двинуть в зубы.
— Проясним кое-что с самого начала, — заявил Залумар. — Для нас вы всего лишь животные. Животные, имеющие самый низший статус из всех, какие только бывают. Коровы. Мои коровы. Когда я прикажу давать молоко, вы будете его давать. Когда я велю мычать, вы тут же начнёте мычать, все вместе, это касается и тех тридцати, которые ещё не успели сюда явиться.
Никто ничего не ответил, ни один из землян даже не покраснел; казалось, всем наплевать на то, что сказал пришелец.
— Если кто-то из вас ослушается или не продемонстрирует достаточного рвения, он моментально расстанется с жизнью, а его место займёт хороший, достойный доверия специалист по мычанию.
Тишина.
— Вопросы есть? — с некоторым раздражением осведомился адмирал, поскольку люди с удивительной лёгкостью восприняли оскорбление.
Малейшее выражение неудовольствия, даже просто злая мина на лице любого из них несказанно обрадовала бы его, позволив в полной мере насладиться плодами завоевания. Их поведение делало победу слишком пресной, лишало триумфа — ну что тут праздновать, если ты не встретил никакого сопротивления.
Они даже не выдвинули встречные требования, которые он мог бы отмести, выставив землян полными идиотами и ничтожествами. Они стояли, выстроившись вдоль стены, не задавая вопросов, дожидаясь очередного приказа. Он смотрел на них, и вдруг подумалось, что если он сейчас скажет: «Му-у-у!», они замычат во всю мощь своих глоток — и каким-то непостижимым образом окажется, что они смеются над ним.
Нажав кнопку интеркома, он позвал капитана Эрникоджа, а когда этот достойный рейдианин явился, сказал:
— Отведи этих простофиль на седьмой крейсер, пусть их там зарегистрируют и самым тщательным образом осмотрят — от ногтей на ногах до кончиков волос. Допроси их насчёт неявив-шейся тридцатки. Мы должны знать, есть ли среди землян те, кто преступно уклоняется от встречи с нами.
— Как прикажете, адмирал, — сказал Эрникодж.
— Это ещё не всё, — продолжал Залумар. — Когда закончишь допрос, выбери наименее глупое из этих существ и верни сюда. Оно останется у нас. А когда мне потребуются остальные, мой землянин будет их собирать.
— Всё будет исполнено, адмирал.
Затем Залумар переключил своё внимание на землян.
— После того как вас зарегистрируют, вы сможете вернуться в город, на свои посты. Первым делом вам надлежит объявить порт исключительным владением рейдианского флота. Всех земных служащих удалить из порта, с этих пор они будут попадать сюда только по моему личному разрешению.
Земляне восприняли новость всё с тем же молчанием. Он смотрел им вслед, когда они вместе с Эрникоджем покидали его каюту. О Великий Бог на небесах, какими же ничтожными животными они оказались!
Залумар недовольно посмотрел на Фокса, Маккензи и Вителли.
— А где остальные семнадцать членов экспедиции?
— Задержались в городе, адмирал, — объяснил Фокс.
— Задержались? А кто сказал, что они могут задерживаться? Они нужны здесь, здесь! — Залумар сердито ударил кулаком по столу. — У них нет ни малейшего права что-либо делать без моего приказа. Что они о себе возомнили? Я покажу, как мы поступаем с тем, кто думает, будто он может делать то, что ему заблагорассудится….
— Адмирал, — прервал его тираду Фокс, — они спросили, нельзя ли переодеться в более удобную одежду. Я предположил, что вы это одобрите — ведь они должны выглядеть пристойно. Они хотели всего лишь порадовать вас.
Залумар ощутил лёгкое смущение. Если солдат находится в самовольной отлучке только для того, чтобы добыть своему командиру золотую медаль, что должен делать последний? В первый раз он почувствовал сомнения, которые уже давно посетили Лакина. Всё происходит не совсем так, как он рассчитывал. Этот жалкий тип Фокс выворачивает ему руки в присутствии двух свидетелей, а он ничего с этим не может поделать.
