— И, наверное, все знаешь, — продолжила она допрос наставника, нервно сглотнув. — Традиции всякие, правила безопасности, систему охраны труда, восьмичасовой рабочий день, премии и прочие приятные вещи...
Парень прищурился:
— Какие-то ты странные слова говоришь, новенькая. И у меня такое ощущение, что ты не совсем та, за кого себя выдаешь. Ты можешь говорить что угодно, но имей в виду: я тебе не поверю. И я буду следить за тобой. Тебе придется долго доказывать мне, что ты что-то собой представляешь. Потому что ты мне не нравишься.
— На работе нужно быть выше мелких личных интересов, — гордо заявила Машка.
— Ну да, — насмешливо отозвался Гарт. — Кому другому уши закручивай. Если делать, как ты говоришь, мигом съедят. А о нас, наемных рабочих, позаботиться некому, кроме нас самих.
— Как-то все это весьма пессимистично звучит, — тихонько пробормотала Машка себе под нос и добавила уже громче: — Ладно. Что делать-то надо? Мне сказали, что работу мне будешь давать ты.
Из-за соседней ширмы послышался чавкающий удар, еще один, и поскребывание стихло. Увалень, на светло-сером балахоне которого виднелись брызги чего-то темного, вразвалочку протопал обратно.
— Успокоил, — довольно сказал он. — Только ведь он к ночи очнется, беситься будет. Сегодня ж День встреч, он расстроится, что я его так испортил, на улицу станет проситься.
— Переживет, — равнодушно обрубил Гарт.
— Так он же, извиняюсь, мертвый, — удивилась Машка. — Как он может что-то пережить?
Гарт пожал плечами:
— А это мои проблемы?
Машка хотела возразить, но прикусила губу. Фраза была очень знакомой, более того, это была ее любимая фраза при общении с одноклассниками. Но сейчас Машке не понравилось, как гадко она прозвучала.
— Каковы мои планы на ближайшее время? — спросила она, смерив новоявленного наставника тяжелым взглядом.
— Дежурить по складу нынче ночью будешь, — зло и весело сказал парень. — У нас всегда новенькие в одиночку дежурят, если не забоятся. Только ведь ты девка... Небось струсишь. Девкам здесь не место.
— Гарт, — одернул его толстый увалень с добродушным глуповатым лицом. — Ну что ты ее... Не надо так. Жалко.
— А ты и прав, — задумчиво пробормотал Гарт, презрительно глядя на Машку. — Что ее с нами равнять. Девка. Забоится. Без разницы, все равно ее скоро выгонят либо спишут. Она не справится. Пошли, Шлепок. Что с ней разговаривать?
— Да я не в том смысле, — постарался оправдаться увалень, но его уже никто не слушал.
Гарт — по привычке, а Машка — из-за захлестнувшего ее бешенства.
— Забоюсь, говоришь, щенок? — свистящим шепотом спросила она.
Напуганные ее странной реакцией, из-за ширмы высунулись еще два парня: один ярко-рыжий и веснушчатый, а второй высокий, лысый и бледный, больше похожий на клиента храма, нежели на его работника.
— Сам-то небось в штаны наложил, когда тебя здесь одного дежурить оставили, а теперь других в собственной трусости обвиняешь. Да любая девка получше тебя ночь здесь просидит.
— Значит, не забоишься? — глумливо переспросил Гарт, явно не веря в Машкину храбрость. — Не сбежишь в кухню?
— Кухня — это место для таких, как ты! — высокомерно отозвалась Машка, смерив его уничижающим взглядом.
С минуту они стояли друг против друга, потом парень сдался. Лицо у Машки стало совсем бешеным.
— Ну смотри, — предупредил разозленный Гарт, — я проверю. Узнаю, что сбежала, уши отъем. Взаправду. Не люблю вралей.
— Ну, ребята, а может, не надо?.. — протянул увалень.
Двое других парней переглянулись и сделали безразличные лица, зазвенели какими-то инструментами и вообще активно демонстрировали, что они здесь ни при чем.
— Помолчи, Шлепок, твой номер последний, — заткнул приятеля Гарт. — Что же, увидимся утром, если жива будешь, девка. Тогда скажу, что делать надо будет. Прочти памятку. Она написана для слабоумных, так что тебе должно быть понятно.
В голосе его сквозила насмешка пополам с вынужденным злым уважением. Если бы Машка не была так взвинчена разговором, она, наверное, могла бы заметить что-то еще. Теперь же она только развернулась к Гарту спиной, не удостаивая его больше ни единым словом. Выскочка паршивый! Наглый сопляк! Да он же ничего, кроме своего примитивного морга с тупыми зомби, не видел!
