Убить казика

Полоса невезения началась утром первого весеннего дня. То есть, совершенно весенним этот сырой и хмурый день назвать было сложно, однако календарный листок нахально утверждал, что зима закончилась. Проснувшись, Рада первым делом почувствовала, что артефакт, заряженный фирменным, не имеющим аналогов заклинанием «Мой дом – моя крепость» то ли разрядился, то ли вообще никогда не работал. И до этого ей просто везло. Заклинание должно было отпугивать от дома многочисленных московских голубей, следы жизнедеятельности которых сейчас красноречиво белели на подоконнике. Рада протерла подоконник тряпкой и спустилась вниз – собираться.

На выходные она обычно отправлялась за город, в Школу Золотого озера, где сейчас постигали азы магии обе ее дочери: старшая – Велеслава и младшая – Милолика. Велеслава, правда, даже в выходные редко могла уделить внимание приехавшей матери – она подавала большие надежды и много занималась. Зато Милолика до сих пор не могла привыкнуть к тому, что теперь она живет в Школе, а не дома, и с субботы на воскресенье ночевала в гостевом корпусе. Рада улыбнулась – в шесть лет ей тоже не очень нравилось подолгу не видеть родителей и постоянно учиться.

Милолика ждала ее на скамейке рядом с гостевым корпусом. Губы ее подрагивали, а по щекам стекали горькие слезы. Оказалось, что этой ночью внезапно издох ее любимый барбус. Этих рыбок дочка разводила не для экспериментов, а для души и создания в комнате, где она жила уже два года, домашней атмосферы.

Мальчик, худенький и веснушчатый, очевидно, приехавший с родителями навестить сестру, с интересом прислушивался к их разговору.

– Понимаешь, вчера еще все нормально было, – всхлипывала Милолика. – А сегодня смотрю – он кверху пузом плавает. Не понимаю, что с ним могло случиться.

– Если сдохла ваша киска, значит навы где‑то близко, – вдруг авторитетно произнес чужой мальчик и захихикал.

Милолика вскинулась: – Вот еще что‑нибудь ляпнешь такое, я тебя в дерево превращу. И на тебя собаки писать будут!

– Лика, – одернула ее Рада. – Перестань сейчас же. Этим нельзя шутить. Немедленно извинись.

– Никогда, – отмахнулась Милолика. – Это Жданин братец, он над всеми издевается. И его обязательно кто‑нибудь побьет за его шуточки. Может быть, даже Ждана.

Мальчик показал им длинный розовый язык и убежал.

– Ты останешься сегодня? – с тревогой спросила дочь нахмурившуюся Раду. – Велька занята, у нее зачет скоро. Она, наверное, не выйдет.

– Конечно, останусь, – кивнула Рада. – А как у тебя с учебой?

– Нормально, – Милолика пожала плечами и спрыгнула со скамейки. – У нас утренник через неделю будет. Папа придет?

– Если сможет, – мягко ответила Рада, – Но он очень постарается. Пойдем, поможешь мне разобрать сумку.

Переговариваясь, они медленно пошли по аллее к гостевому корпусу Школы. Фата Капитолина, ректор этого учебного заведения, проводила их задумчивым взглядом и отправилась на ежедневный обход своих владений.

Родители в эту субботу приехали далеко не ко всем. По выходным у младших занятий не было и девочки, разбившись на группки, играли в сквере. Фея Акулина присматривала за ними из окна первого этажа, отрываясь периодически от экрана телевизора. Неподалеку от входа в здание Школы три закадычные подружки Милолики затеяли прятки.

Весилена наморщила лоб и, тыкая длинным, измазанным в краске пальцем в подружек, ритмично проговорила: «Желтый прячется в тумане, черный выпил воду в кране, рыжий – трус и много врет, а зеленый всех убьет».

– Лада, ты водишь! – радостно закричала Невзора и девочки бросились врассыпную.

Светолада, высокая, нескладная, послушно отвернулась к дереву, хотя водить ей совершенно не хотелось. Но кто‑то же должен водить, когда играют в прятки! Она вздохнула и медленно начала считать до десяти, чтобы подружки, затаившиеся в сквере, успели навести морок.

Фата Капитолина, тщательно осмотрев первый этаж и не найдя в оформлении его никаких несоответствий духу Школы, поднималась на второй, обычно занимаемый старшими ученицами.