Рано утром, когда зеленоватый туман в саду только-только успел рассеяться, Машка узнала, что случается, когда злятся по-настоящему могущественные маги.
— Санитарная служба! Подъем! — раздался с порога комнаты отвратительно бодрый голос.
Машка с трудом разлепила глаза и узрела в дверях здоровенного волосатого мужика в синей спецовке. В одной руке он держал потрепанный веник, а другой вцепился в ручку ржавого ведра с мерзко воняющим содержимым.
— Девки, просыпайтесь! — весело сказал он, неприлично пялясь на заспанную Тиоку, ворочавшуюся под одеялом. — Помогать будете.
— Какого херонова прихвостня?! — завелась было Машкина соседка.
— Мессир велел, — пояснил мужик. Вид у него был весьма уверенный и внушительный.
— Гад, — коротко заметила Машка и добавила, с укором глядя на мужика: — Не будете ли вы любезны выйти, пока мы оденемся?
Минуту мужик раздумывал над ее словами, а потом разочарованно кивнул, вздохнул и вышел на улицу. Видимо, рассчитывал, что опешившие от его напора служанки о приличиях позабудут.
— И так каждый год, — пожаловалась Тиока, со стоном напяливая на себя одежду.
Машка последовала ее примеру и, натягивая штаны, поинтересовалась:
— А что, сегодня какой-то особенный день?
— Не сегодня, — отозвалась Тиока, — завтра. Завтра день рождения мессира. И каждый год перед своим днем рождения он вызывает санитарную службу — крызов травить. Толку от этого никакого.
— Подозреваю, что он тешит свои низменные инстинкты, заставляя нас работать сверхурочно, — буркнула Машка, взглянула на себя в зеркало и самокритично хмыкнула.
На лбу красовалось два новых прыща, а волосы давно пора было помыть или хотя бы расчесать.
— На, пригладься. — Оставив без комментариев ее последнюю фразу, Тиока протянула Машке гладкую широкую щепу.
— Думаешь, поможет? — уныло спросила Машка, с недоверием разглядывая приспособление.
— Мне-то помогает! — хохотнула Тиока, с явным удовольствием проводя рукой по своей роскошной шевелюре.
Машка завистливо вздохнула и осторожно пригладила щепой собственные непокорные лохмы. Кожа головы немедленно зачесалась, зато зеркало отразило потрясающий результат воздействия щепы на волосы: каким-то непостижимым образом они сложились во вполне приличную прическу, не блещущую особой оригинальностью, зато аккуратную.
— Это всего на пару часов, — со вздохом сказала Тиока, — но на выгул санитарной службы по поместью вполне хватит. Потом как следует собой займешься. А то позорище: гулять с ельфями — и позволять себе так выглядеть.
— Я с ними не гуляю, — привычно огрызнулась Машка. — Мы беседуем.
— Знаю, знаю. — Тиока ухмыльнулась, смерив ее лукавым взглядом. — Чтобы девушка постоянно общалась с ельфями, дa не попробовала.
— А вот! — мстительно отозвалась Машка.
Слабость, которую Тиока питала к эльфам, нельзя было нe заметить, но, увы, она была безответной.
— Ну ты камень! — завистливо сказала Машкина товарка.
Уже пару лет Тиока безуспешно пыталась похудеть, чтобы привлечь внимание работавших с ней бок о бок нелюдей. Ни то, ни другое ей пока не удавалось. Зато за такие чудные золосы, как у нее, Машка бы душу продала. К сожалению, все сразу иметь нельзя — это Машка твердо усвоила еще в Москве.
Выйдя в сад, девушки обнаружили там еще троих мужиков в спецовках. Мужики деловито пинали декоративные камни и хищные цветы готоба, делая вид, что усиленно работают. На того, первого, вломившегося в домик с неприятной новостью, они походили так сильно, что их можно было принять за однояйцовых близнецов. «И тут клоны атакуют», — подумала Машка. Готоба, обычно довольно агрессивные даже при свете солнца, притворялись обыкновенными беззащитными цветами. В их генетической памяти, очевидно, заложен был страх перед санитарной службой.
— Эти санитары мне опять все грядки с лекарственными растениями вытопчут, — тихонько вздохнув, посетовала Тиока. — Никакого воспитания! Неужели мессир не может попросить, чтобы им хоть немного мозгов в головы вложили?
— Таким мозги исключительно через задницу вкладывают, — поделилась Машка своими широкими познаниями в этой области.
— Не знала таких подробностей, — заинтересовалась Тиока. — Ты что, раньше работала при храме Херона?
