— И таки вы абсолютно правы, — грустно сказала она. — Но это не значит, что я мечтаю быть съеденной.
Страха она не ошущала совершенно. Талиберы были такие милые, красивые, да еще к тому же умели разговаривать. Как-то не приходит в голову, что тебя серьезно может обидеть то, что ведет с тобой беседу, пусть даже на уровне двухлетнего ребенка. Крылья застекольщиков трепетали в воздухе, просеивали сквозь себя сероватый дневной свет и превращали его в празднично-цирковой. «Он говорит, значит, он разумен», — уверенно подумала Машка и сделала шаг вперед, демонстрируя при этом талиберам раскрытые ладони. Она где-то читала о том, что так следует общаться со всеми дикими животными и с дикими людьми тоже. И ни в коем случае не стоит показывать им кулак или улыбатъся — они принимают это за выказывание угрозы и действуют соответственно.
Знание психологии животного мира не помогло. Талиберы так же синхронно, как раньше урчали, ощетинились, выставили вперед ножи. Теперь они напоминали не огромных бабочек, а демонов из преисподней, какими их любили изображать разные безумные художники, помешанные на религии. Теперь они казались очень большими и страшными. Тоненький писк заполнил Машкины уши, ввинтился в мозг. Машка зажала уши, но укрыться от всепроникающего писка было невозможно.
— Стоп, хватит! — заорала она во весь голос.
Перед глазами безумно ярко полыхнуло синим, и на мгновение Машка вовсе лишилась возможности что-либо видеть. Проморгавшись, она обнаружила, что стоит уже по ту сторону двери, в коридоре, а из комнаты с талиберами не доносится ни единого звука. Словно не она одна покинула бардак магическим способом. Вилигарк, стоящий чуть поодаль, смотрел на нее с видом совершенно ошалелым, точно Машка была последним, что он ожидал здесь увидеть.
— Ох, щит все-таки подействовал, — заметил он отрешенно, пожалуй, даже с некоторой брезгливостью, точно срабатывание этого самого щита говорило о Машкиной убогой природе и низком происхождении.
— А по-моему, это хорошо! — воинственно отозвалась Машка.
— Ты считаешь? — засомневался Вилигарк.
— Ну я же жива, — с убийственной логикой ответила она. — Даже передать не могу, до чего меня это радует.
— Ты не поверишь, но меня тоже, — кисло сказал Вилигарк.
— Вы не обидитесь, если я действительно не поверю? — осторожно осведомилась Машка. — А что с талиберами? Что вообще произошло?
— Сородичи того талибера, которого я призвал, увязались за ним, — снизошел до объяснений некромант. — Мне нужно было время, чтобы подготовить их отправку обратно. Ты отлично их отвлекала и прекрасно сохраняла присутствие духа. Это очень хорошо для будущего мага.
Машка немедленно заткнулась, потому как Вилигарк нашел то, что могло ее подкупить в любое время и немедленно привести в хорошее расположение. «Будущий маг» — это словосочетание грело ей душу, как ничто другое.
— Господин некромант намерен выплатить компенсацию? — бесцветно поинтересовался невесть откуда возникший Фер Руар, прощупывая их обоих рентгеновскими лучами своих жадных глаз.
— Господин некромант, — надменно отбрил его Вилигарк, — намерен пожаловаться в храм на клевету, которой вы нарушаете его энергетическое поле.
Фер Руар хлопнул глазами по-совиному, осторожненько приоткрыл дверь, заглянул в комнату и повернулся к некроманту с таким выражением лица, словно ему только что выбили зуб. Вилигарк смотрел на него с плохо скрытой насмешкой. Подлец он, ничего не скажешь, но удачливый подлец. А, как известно, победителей не судят ни в одном из миров. Победа — это в принципе наилучший способ избежать заслуженного наказания. Фер Руар помялся и открыл рот. Машке неприятно было смотреть на его жалкое, растерянное лицо, на его зубы, желтые и кривые. И на мгновение она задумалась, какой была мечта этого человека, отдавшего себя в добровольное рабство, пусть даже великому и могущественному богу.
— Будет ли любезен господин некромант забыть об инциденте? — безжизненно осведомился Фер Руар, явно не надеясь на положительный ответ. — Я — ваш должник.
— Я подумаю, чем бы вы могли отплатить мне за беспокойство, — высокомерно ответил Вилигарк.
