Погрустив немножко, Машка решила не думать больше об этом. Расовая дискриминация ее расстраивала. Вий что-то бормотал себе под нос: похоже, заготавливал магические штучки про запас. И то хлеб — никогда не бывает лишним иметь запасной фаербол в кармане. Особенно если он пока не активен, а то, чего доброго, карман спалит.
Стараясь не привлекать внимания окружающих, они неторопливо догуляли до ярмарочной площади. В этот день народу там было немного — только те, кому срочно приспичило купить овощей и фруктов. Распродаж не намечалось, для найма работников существовал особый день, да и до праздников, традиционно начинавшихся на площади было еще довольно далеко. Около отполированной сотнями ног лестницы местного городского «Дворца съездов» притулился один-единственный нищий. По его виду и запаху нельзя было даже точно определить, спит он или уже умер. Машка с негодованием отвернулась от него — бомж, неотличимый от московских, кардинально портил ей картину мира. Вий тщательно прицелился и бросил в банку, стоявшую перед побирушкой, мелкую монетку. Сразу стало ясно, что бомж пребывает в полном здравии, а зрению его и слуху можно позавидовать. С быстротой оголодавшего весеннего воробья он кинулся доставать подачку. Прямо над его головой тяжело качнулась связка оранжевых шаров, прицепленная к стене учреждения. Сейчас шары светили совсем тускло: стоял день и в искусственном освещении не было надобности. Машка подумала внезапно, что, когда стемнеет, они будут довольно колоритно смотреться вместе — грязный бомж и сияющие оранжевые шары. Уже заворачивая за неприметную серенькую палатку, где сонная толстая женщина продавала цветы, она обернулась посмотреть на нищего и твердо решила насыпать ему в банку монет, когда эльфийская воровская экспедиция благополучно вернется из жилища Бирюка. Не если вернется, а именно — когда. Так думать было спокойнее. Машка очень верила в свою удачу.
Аккуратно простучав несколько совершенно одинаковых с виду камней за палаткой, Вий произнес несколько слов. Машка почувствовала, как давит на виски внезапно сгустившийся воздух. Май добавил что-то ласково и вежливо, коснулся одного из камней доверчиво раскрытой ладонью. Неохотно, медленно, но камень заворочался, выволакивая из земли свое тяжелое мертвое тело. Под ним обнаружился темный провал с торчащей поперек него металлической перекладиной. С перекладины свисала веревка, всем своим видом призывая искателей приключений спуститься вниз и получить желаемого по полной. Приключения, остро приправленные опасностью, притаившись и не дыша, ждали их внизу.
Машка как-то неуверенно посмотрела на Вия. Тот зябко повел плечами, заглянул вниз и подмигнул ей: не дрейфь, мол, мы вместе. Это немного прибавило ей смелости, но, конечно, не настолько, чтобы она решилась спускаться первой. Май махнул рукой и скользнул вниз по веревке, Машка последовала за ним. Ощущение было не из самых приятных — словно спускаешься в канализацию. И не потому, что там попахивало гнилью и водой, — просто там было жутко темно. Темноты вопреки утверждению, что она друг молодежи, Машка не любила. Вероятно, она так и родилась — старухой. Несмотря на все меры предосторожности, ноги она все-таки отбила. Пол оказался твердым и неровным, это, бесспорно, говорило о том, что городская власть не слишком заботится о поддержании подземных ходов в должном порядке. С другой стороны, это внушало некоторую надежду на то, что Май был прав и все давно забыли об этой дороге к логову Бирюка, включая и самого вороватого мага. Немного погодя послышался аккуратный шлепок — приземлился Вий. Мая же слышно не было.
— Эй, вы оба где? — позвала Машка.
— В белиберде, — ехидно отозвался Май справа.
— Не волнуйся, — утешил ее Вий. — Мы тут. Ход ведет прямо, здесь заблудиться невозможно. Я все время буду сзади, так что не тревожься насчет диких крызов.
— А тут еще и крызы есть? — опешила Машка. — Могли бы и раньше предупредить, натуралисты юные!
— Да я и предположить не мог, что такая, как ты, — и вдруг крызов боится, — язвительно заметил Май.
— И вовсе я их не боюсь, — принялась оправдываться Машка. — Просто они не слишком красивые. Я их не люблю. И вообще, они так мерзко пищат, ужас. Май, пожалуйста, не убегай далеко вперед, а то я перестаю нормально ориентироваться в этом подземелье.
