Доктор Ратледж перемещается в кресле. — Я с ней разговаривала, — признается она.
— Когда? — Мой голос повышается. — Где она?
Она пропускает мой вопрос мимо ушей, будто его никогда и не было.
— То, что случилось с тобой сегодня, было просто….
— Где она? — прервала я.
— Она в безопасности, это все, что я могу тебе сказать.
— Почему вы не можете мне сказать, где она?
— Потому что ты должна исцелиться. Ты не можешь помочь ей, Наоми, пока ты сама сломлена.
Ее слова сильно меня ударяют. Я должна быть поддержкой и опорой для Ланы, а без этого, кто я на самом деле?
Мне хочется заплакать, но сдерживаюсь. Одного провала достаточно на сегодня.
— Все, что ты видела во время групповой терапии, это лишь игры твоего разума.
— Он был там. — Мой голос дрожит от осуждения. — Я видела его, чувствовала, как он удерживает меня.
— Его там не было, — она тщательно произносит каждое слово.
Я использую тот же тон. — Он там был.
Знаю, мы можем продолжать двигаться туда-сюда. Но все сводится к тому, что вменяемая здесь доктор Ратледж.
Не я. Я та, которую здесь упрятали.
Мой мир против ее мира, и я знаю, что все поверят ей.
— Почему бы тебе не прилечь? — предлагает она медленно. — Увидимся с тобой завтра утром, и продолжим с того места, где мы остановились.
Я едва могу думать о том, что происходит прямо сейчас, не говоря уже о завтра.
Так что я просто киваю и встаю. — Хорошо.
Доктор Ратледж открывает для меня дверь. Мэри выходит вперед и провожает меня обратно в мою комнату.
Оставшуюся часть ночи я проживаю в полном оцепенении.
ГЛАВА 10. НЕ СПИ
— Наоми, пора идти.
Я отвернулась от своего окна и уставилась на Мэри. Она стоит в дверном проеме, нетерпеливо постукивая ногой. Но даже ей не удастся заставить меня пойти обратно к доктору Ратледж.
Я скрестила руки и смерила ее пристальным взглядом. — Нет.
Мэри наклоняет голову на бок, на ее лице застыло строгое выражение, которое говорит: «Неужели нам привести тебя туда насильно?»
За прошедшие недели это стало нашей рутиной. Мэри говорит мне, что я должна увидеться с доктором Ратледж. Я говорю ей, что не пойду к ней. Мэри зовет на помощь, после чего приходит другая медсестра, чтобы помочь ей протащить меня по коридору. Я борюсь, пытаясь вырваться из их захвата, но, в конце концов, я всегда обнаруживаю себя, сидящей напротив доктора Ратледж. После групповой терапии, я возвела стены, боясь, что другие методы, которые держит в уме доктор Ратледж, уничтожат меня.
Так что она снова сидит там за столом, задавая свои типичные вопросы:
«Как ты?»
«Хорошо спала прошлой ночью?»
«О чем ты сейчас думаешь?»
Я никогда не отвечаю. Я лишь наблюдаю, как часы отсчитывают время, и это становится нашим тупиком. Я не произношу ни слова, отказываясь отступать, в то время как доктор Ратледж настойчиво говорит, пытаясь заставить меня открыться. В конце концов, я держусь дольше доктора Ратледж, и она позволяет мне уйти. Но я никогда не покидаю ее кабинет с чувством победы, ведь вся правда заключается в том, что мои кошмары становятся хуже с каждым разом. Независимо от того, куда я иду, я вижу его. Доктор Ратледж прописала мне «Амбиен»[1]. Он помогает немного, но его явно не достаточно.
Я боюсь, что скоро лекарства перестанут быть моим спасительным домиком. Боюсь, что он найдет меня и разорвет на куски.
Я хожу в полном оцепенении. Граница между реальным и нереальным начинает размываться. Все вокруг меня начинает запутываться, сбивая с толку. И самое страшное из всего этого, что я становлюсь одной из тех пациентов, которые сидят в комнате отдыха, уставившись в телевизор на протяжении нескольких часов подряд.
Я вздыхаю и отхожу от окна. Сегодня, я слишком устала, чтобы бороться.
Мэри посылает мне ободряющий кивок. Она горда. Думает, что это шаг в правильном направлении.
Мы медленно идем по коридору, относясь к этому как к прогулке по парку. Если вы спросите, то этот спертый воздух и стерильные стены в действительности стали моим парком.
Мэри стучит один раз в дверь доктора Ратледж, после чего открывает ее. Она смотрит на меня и кивает головой, указывая мне заходить. Неохотно, я иду внутрь. Доктор Ратледж поднимает голову и улыбается. Она сидит на своем стуле, выглядя невероятно чопорной и невозмутимой, словно у нее есть готовые решения для всех моих проблем.
