Мужчины смотрели, как он подходит, женщина, стоявшая между ними, не поднимала глаз. Подойдя ближе, Кэшин увидел, что это девчонка — высокая, лет пятнадцати-шестнадцати, курносая, в прыщах.
— Джо Кэшин, — представился он, подойдя, но руку протягивать не стал.
— Крис Паскоу, — сказал тот, что стоял рядом. Нос у него был сломан, а ростом он был повыше второго. — Это Сьюзи. Что-то я вас по школе не помню.
— Ну если помнишь Берна Дугью, то я с ним учился.
— Да уж, Берн был кремень, и не смотри, что мелкий. Дугью вообще-то все такие. Я его недавно видел, не такой уж он теперь мелкий, так он меня не узнал. Почти как белый стал, фу-ты ну-ты!
Другой стоял молча, смотрел вдаль, выдвинув подбородок, словно фигура на носу корабля. Длинные дреды откинулись назад, борода тщательно пострижена, в ухе поблескивает золотая серьга.
— Адвокат сказала, вы должны мне что-то сообщить, — начал Кэшин.
— Давай, Сью, — обратился Паскоу к девушке.
Сьюзи захлопала глазами, все так же не глядя на Кэшина.
— У Кори были часы, — заговорила она наконец. — Еще до того, как он уехал в Сидней.
— Что за часы?
— На кожаном ремешке, с кучей прибамбасов. — Она провела пальцем по запястью. — Дорогие!
— А он говорил, откуда у него эти часы?
— Он вообще не знал, что я их видела. Я нашла, когда свои диски искала, — он их вечно тырил.
— Почему ты его не спросила?
Она посмотрела на него большими карими глазами, удивленно подняв брови:
— Чтобы он узнал, что я шарила в его комнате? Вот уж хрен, я еще жить хочу!
— Не выражайся! — одернул ее отец.
— Ты узнаешь часы, если я покажу тебе фотографию? — спросил Кэшин.
Сьюзи пожала плечами, но куртка на ней была такая тяжелая, что еле пошевелилась.
— Не знаю я.
— Ты хорошо их запомнила?
— Ну да.
Кэшину вспомнилась белая полоска незагорелой кожи на запястье Бургойна.
— Как же так — видела, а узнать не сможешь?
— Не знаю, может, и смогу.
— А марку часов заметила? — продолжил он.
— Заметила.
Кэшин посмотрел на мужчин. Тот, что был с дредами, сворачивал самокрутку.
— Ну и что за марка?
— «Бретлинг». Что-то вроде этого.
— Повтори по буквам, пожалуйста.
— Это зачем еще? — вмешался Крис Паскоу. — Она же видела!
— Повтори по буквам.
Она призадумалась.
— «Б-р-е-т-л-и-н-г». По-моему, так.
Если бы ее подучили, оНа бы не ошиблась. Разве что ее подучили ошибиться…
— Это когда было? — спросил Кэшин.
— Давно уже. С год, наверное…
— Скажи, пожалуйста, — осторожно произнес Кэшин, — а почему ты рассказала об этих часах только сейчас?
— Я маме сказала на следующий день.
— После чего?
— Как вы застрелили Кори и Люка.
Он молча проглотил это и продолжил:
— И что она тебе сказала?
Девочка бросила взгляд, но не на отца, а на другого, с дредами. Он открыл рот, и ветер унес дымок от его сигареты. Кэшин ничего не прочитал в его глазах.
— Она велела мне помалкивать.
— Почему?
— Не знаю. Так она сказала.
— Идти пора, — произнес Крис Паскоу. — Ну вот, она вам все теперь сказала, так? Теперь вы не скажете, что ничего не знали, правильно?
— Правильно, — ответил Кэшин. — Теперь не скажу. А кстати, как зовут вашего друга?
— Стиво, — сказал Паскоу. — Стиво его зовут. Верно, Стиво?
Стиво сосредоточенно пыхтел сигаретой, втянув щеки. Докурив, он кинул окурок, и ветер погнал его вдаль по молу. Порхнула чайка, подхватила его. Только тут Стиво оживился:
— Видал? И птицы курят.
— Спасибо, что пришли, — поблагодарил Кэшин. — Можно ваш номер, вдруг мне потребуется позвонить?
Мужчины переглянулись, Стиво пожал плечами.
— Мобильник дам, — сказал Паскоу.
Он нашел в кармане мобильник и продиктовал Кэшину номер. Кэшин черкнул его в записную книжку.
— Я сам вам позвоню или адвокат, — сказал он. — Спасибо, Сьюзи.
— Кори был неплохой парнишка, — вздохнул Паскоу. — Мог бы и в футбольной лиге играть. Но дурак — думал, что на травке поднимется. А вы приятель Хопгуда и его шайки-лейки?
— Да нет.
— Ну какая разница — вы заодно, так? Все?
— Я просто делаю свою работу. Ни с кем я не заодно.
Кэшин шел обратно по неровным доскам, смотрел на рыбаков, на неспокойное море и спиной чувствовал взгляды. У старого склада он обернулся.
Мужчины всё стояли, прислонившись к парапету, и смотрели ему вслед. Сьюзи уставилась вниз, на щербатые доски.
