Из дому вышел врач.
— Вертолет скоро будет, — сказал он. — Подскажите, где он может сесть.
— На выгоне за конюшнями, — ответила Кэрол, — позади дома.
— Как он там? — спросил Кэшин.
Врач пожал плечами:
— Странно, что еще держится. — И пошел в дом.
— А часы Бургойна? Вы помните марку? — спросил Кэшин.
— «Брейтлинг», — ответила Кэрол. — Хорошие часы! Ремешок из крокодиловой кожи.
— Как называются? — уточнил Кэшин.
— «Брейтлинг», — по слогам повторила она.
Кэшин сел в патрульную машину и набрал Хопгуда.
— Его вывозят в Мельбурн, — сообщил он. — Не хочешь поговорить с Брюсом Старки и его чадом?
— Зачем?
— Они у него работают.
— И что с того?
— Ну, может, тебе будет интересно. И потом, у Бургойна, похоже, украли часы, — ответил Кэшин и повторил то, что услышал от Кэрол.
— Ладно. Буду через пару минут. Едем в трех машинах. У медиков не будет вертолета до половины одиннадцатого.
— Надо сообщить приемной дочери, — сказал Кэшин. — Она позавчера только приезжала к нему. Адрес есть у Сесиль Аддисон, в Порт-Монро. Ну, контора «Вудворд, Аддисон и Камерон».
— Я знаю, кто такая Сесиль Аддисон.
— Конечно.
Кэшин вернулся к Кэрол.
— Много полиции едет, — сказал он. — Долгое будет утро.
— Я работаю только до четырех.
— Уложимся. Какой он был?
— Отличный! И хозяин хороший. Я давно его знала и делала все, как ему нравилось. К Рождеству он мне всегда доплачивал как за целый месяц.
— И никаких проблем?
Она внимательно взглянула на него карими глазами с маленькими желтыми точками на радужке.
— У меня тут был порядок, как в аптеке, — ответила она. — Какие проблемы?
— Значит, вам незачем было его убивать?
Кэрол негромко усмехнулась:
— Мне? Да это все равно что рубить сук, на котором сидишь. Мне еще двух ребятишек поднимать — родила поздно. А другой работы здесь все равно нет.
Тем временем занималось раннее зимнее утро и было совсем тихо — только пели птицы, проезжали машины по шоссе да где-то тарахтел трактор.
— Господи, — проговорила Кэрол, — до меня только сейчас начинает… Может, сделать кофе?
Кэшин был совсем не против, но ответил:
— Не надо пока. Ничего нельзя трогать. А то меня с дерьмом съедят. А вот покурить мы с вами покурим.
Курение — одна из слабостей. Жизнь по большей части — слабость. Сила — это, скорее, исключение. Дым от их сигарет поднимался к золотым от утреннего солнца листьям.
Вдалеке послышался слабый звук. «Вот идиоты! — подумал Кэшин, — все сирены включили».
— Кэрол, теперь у вас возьмут показания полицейские из Кромарти, по полной программе, — сказал он. — Следствие будут вести они, но если вы вдруг захотите мне что-нибудь рассказать, то позвоните, договорились?
— Договорились.
Они всё сидели на ступенях.
— Если он выживет, — заговорил Кэшин, — то только потому, что вы вовремя пришли на работу.
Кэрол помолчала и спросила:
— Как думаете, мне будут платить?
— Конечно. Пока все не прояснится.
Они слышали, как машины то поднимались по склону, то заворачивали и сирены выли все громче. И вот они плотным строем ворвались во двор и затормозили, да так резко, что из-под колес полетел гравий.
Пассажирская дверь первой машины распахнулась, и из нее вышел высокий мужчина средних лет с гладко зачесанными назад темными волосами — старший следователь Рик Хопгуд. Они с Кэшином были немного знакомы. Хопгуд двинулся им навстречу. Кэшин стоял неподвижно.
С востока уже тарахтел вертолет.
— Смену принял, — сказал Хопгуд. — Можешь возвращаться в Порт-Монро.
Глаза Кэшина застлала жаркая красная пелена. Ему очень захотелось как следует заехать Хопгуду. Но он промолчал, проводил взглядом вертолет, обошел вокруг дома и принялся наблюдать, как машина опускается на пыльный утоптанный выгон. Врач «скорой помощи» уже был там и ждал. Из вертолета вышли трое, разложили носилки. Обогнув конюшню, они прошли в дом.
— Обидно? — раздался рядом голос Хопгуда.
— Да нет. С чего бы? — ответил Кэшин.
— Ну извини, не хотел.
Кэшин посмотрел на него. Хопгуд улыбался, обнажая большие желтоватые клыки.
— Какие тут обиды, — отозвался Кэшин.
— Вот и хорошо, — сказал Хопгуд. — Обратимся к тебе за советом, если что?
— Полиция у нас одна, так что на здоровье.
