— А что с часами?
— У нас есть заявление от человека, который утверждает, что двое подозреваемых пробовали продать часы ему. Откуда у них эти часы, мы не знаем.
— Не знаете? — ехидно спросил Файф. — Но ведь это же очевидно!
— Ничего очевидного в таких случаях не бывает, — возразил Кэшин.
— Но в любом случае все закончилось, — сказал Файф. — Какая-никакая справедливость восторжествовала.
— Нелепо это все, — бесцветным голосом произнесла Эрика. — Убили старика за часы и несколько долларов. Что же это за люди такие?
Вместо ответа Кэшин произнес:
— Мы хотели бы получить доступ в дом, если вы не возражаете.
Она немного помолчала и ответила:
— Да нет, не возражаю. Я все равно сюда больше не приеду. Рано или поздно мы его продадим. В кухне найдете большую связку ключей, чуть ли не сотню. Отдайте их Аддисон, когда все закончите.
Вместе они обошли дом и на прощание пожали друг другу руки.
Все тот же охранник стоял, прислонившись к «саабу» и лениво покуривая.
— Подожди у меня, — сказал он Кэшину. — Когда-нибудь я припомню тебе тот гравий, башку оторву и в задницу засуну.
— Угрожаете офицеру полиции? — осведомился Кэшин. — Что, ставите себя выше закона?
Охранник презрительно отвернулся и плюнул на дорожку. Кэшин взглянул на дом. Эрика все не уходила. Он вернулся, поднялся по ступенькам.
— А кстати, — поинтересовался он, — кто наследник?
Эрика взглянула на него дважды моргнула и ответила:
— Я. Получаю все, что причитается по завещанию.
* * *
Ребб выводил кладку разрушенного северо-восточного угла дома. Кэшин постоял, понаблюдал за тем, как он работает: шлепнул раствора, привычно положил на место холодный блестящий кирпич, прихлопнул его ручкой мастерка, одним движением соскреб лишний раствор.
— Присматриваешь? — спросил Ребб, не отрываясь от работы. — Босс…
Кэшин хотел ответить «да», но у него язык не повернулся.
— Что мне делать? — спросил он.
— Раствор готовь. Три части цемента, девять — песка, с водой поаккуратнее.
Кэшин взялся за дело, но плеснул много воды и все испортил.
— Давай сначала, — велел Ребб, — по пол-лопаты теперь.
Воду подливал он сам, осторожно, по чуть-чуть, затем брал лопату и ворочал тяжелый раствор.
— Готово, — произнес он, когда наконец получилось то, что нужно.
Из долины прибежали собаки, приветствуя Кэшина, ткнулись в него носами, неистово помахали хвостами и так же стремительно унеслись по своим неотложным делам — в чащу леса, за каким-нибудь бедолагой кроликом.
Кэшин начал еще раз — поднес кирпичи, посмотрел на Ребба, более или менее правильно приготовил раствор. Оказалось, вся штука в том, чтобы не торопиться. Потихоньку они дошли до противоположного угла, натянули шнур-причалку.
— Кирпич умеешь класть? — спросил Ребб.
— Нет.
— Так попробуй, а я схожу отолью, — распорядился он.
Кэшин положил три кирпича. Провозился он долго, а вышло из рук вон плохо. Ребб вернулся, не говоря ни слова, отодрал кирпичи от кладки и очистил их от липкого раствора.
— Показываю, — сказал он.
Кэшин стоял рядом и смотрел. Ребб переложил все за одну минуту.
— Швы надо делать одной ширины, — пояснил он. — А то некрасиво выглядеть будет.
— Есть хочешь? — спросил Кэшин. — Сходи, а я пока на швах потренируюсь, хоть и не совсем понял, что это за хрень.
Был четвертый час дня. В Кромарти, в булочной поприличнее, он купил пирожков с мясом и луком. Они сели рядом с горкой кирпичей, под неярким солнцем, и вместе поели.
— Ничего, даже мясо есть, — нахваливал Ребб, вовсю работая челюстями. — С окнами и дверьми дела плохи. Мы же не знаем, где они были раньше.
— Знаем. Я забыл тебе сказать — фотографии нашел.
Когда Кэшин принес фотографии, Ребб уже скрутил сигарету. Он посмотрел на снимки и озабоченно произнес:
— Так-то оно так, но здесь все равно не все видно. Да уж, задачка.
— Да ну, — ответил Кэшин, — какая там задачка! Так, баловство.
Стоило ему посмотреть на старые фотографии, как он все понял. На одной из них перед домом стояли Томас Кэшин и шестеро строителей. Можно было подумать, что это Майкл вырядился в старомодный костюм, — до того они были похожи.
Они сидели молча. В долине затявкала одна собака, тут же ей вослед подала голос другая. Вспорхнул ибис, потом еще один, и оба, тяжело махая крыльями, как доисторические создания, полетели куда-то. Ребб поднялся, обошел груду кирпичей и, вытянув вперед руку с фотографией, посматривал то на нее, то на вновь выложенную стену. Потом он вернулся и сел рядом с Кэшином.
