— Да?…
— Молчаливый был, взгляд всегда напряженный, как будто чего-то боялся. Или ждал, что его вот-вот ударят. И потом, эти его жуткие выходки… Как-то раз он приехал на выходные, сделал себе лук и стрелы и убил соседскую кошку. Прямо в глаз ей попал. Говорил, не нарочно, так получилось. Но потом кто-то поджег собаку на дороге. Мы-то знали, чьих это рук дело. Волнистых попугайчиков Марка в бассейне тоже он утопил. Вместе с клеткой. — Она перевела взгляд с Кэшина на Дава. — А еще он любил читать медицинские книги мужа. Садился, бывало, в кабинете прямо на пол и часами листал их.
— Вы не знаете, у него есть какие-нибудь знакомые? — спросил Кэшин.
Она все гладила кошку, так и не поднимая головы.
— Нет. Был школьный приятель, такой же проблемный. По-моему, его так и отчислили.
— В какую школу он ходил, миссис Лейдлоу?
— Святого Павла. Все Бургойны ходили в эту школу. А уж денег сколько в нее вложили!
— Вы сказали, он терпеть не мог Чарльза Бургойна.
— Верно. Я даже не догадывалась, до какой степени, пока не предложила провести каникулы с Чарльзом, здесь, у нас. Так вот, он разбежался и нарочно пробил головой вот эту стеклянную дверь. А потом сидел на полу, рыдал и твердил: «Нет! Нет! Ни за что!» Шестнадцать швов тогда наложили на голову.
— Спасибо за помощь, миссис Лейдлоу.
— Я не ожидала, что вы такой, — сказала она, глядя на Дава.
— Мы разные бываем, — ответил ей Кэшин.
Она приветливо улыбнулась Даву, как старому доброму знакомому.
Все вместе они прошли по коридору к входной двери.
— Миссис Лейдлоу, хочу спросить вас еще раз, — обратился к ней Кэшин. — Вы точно уверены, что видели на Турак-роуд именно Джейми? Вы не могли обознаться?
— Исключено. Я еще не выжила из ума, была в очках и видела Джейми, точно.
— А Эрике вы об этом говорили?
— Да. Когда я вернулась домой, сразу же ей позвонила.
— И что она сказала?
— Ничего особенного. «Да, дорогая», что-то в таком роде.
Они направились к машине по дорожке, засыпанной гравием, а сверху на них капал противный мелкий дождь. В канавках журчала вода, унося с собой листья, палочки и шишки. В каком-нибудь темном туннеле они встретятся с мерзкими человеческими отходами города и вместе вольются в холодные, свинцовые воды залива. Они уже собирались сесть, но тут Кэшина осенило.
— Подожди минутку! — бросил он Даву.
Миссис Лейдлоу открыла дверь сразу же, как будто стояла и ждала. Он задал свой вопрос.
— Марк Кингстон Денби, — ответила она. — Но зачем вам?
— Просто для отчета.
В машине Кэшин сказал:
— Про школьного приятеля вспомнил. Которого выгнали…
* * *
Заместитель директора был загорелым, поджарым мужчиной за пятьдесят, чем-то похожим на горнолыжника, только облаченного в серый официальный костюм.
— Не в правилах нашей школы разглашать личные сведения о бывших или нынешних учениках и учителях, — жестко начал он и осклабился, обнажив белоснежные зубы.
— Мистер Уотерсон, — ответил Кэшин, — тогда нам придется испортить вам вечер. Через часик мы приедем на грузовике, с ордером и заберем весь ваш архив. И кто знает, может быть, и журналисты подтянутся. Ну какие в наше время секреты? И представляете — школа Святого Павла в вечерних новостях. Родители будут в восторге, не сомневайтесь.
Уотерсон поскреб щеку коротко остриженным квадратным розовым ногтем. На запястье у него сверкнул медный браслет:
— Пожалуй, мне нужно проконсультироваться. Подождите меня здесь.
Дав подошел к окну кабинета.
— Какой туман на спортплощадке, — заметил он. — Прямо как в Англии.
Кэшин тем временем просматривал книги замдиректора, почти сплошь посвященные управлению бизнесом.
— Хреново у нас все идет, — сказал он. — Хуже некуда. Хорошо, что Синго этого позора не видит.
— Хорошо, что у нас, — отозвался Дав. — Представь, что было бы, если бы все шло хреново у тебя одного. Ну или почти все.
Дверь открылась.
— Прошу за мной, джентльмены, — пригласил Уотерсон. — Я успел застать нашего юриста — она уже собиралась домой. Она работает у нас два дня в неделю.
По коридору они прошли в комнату, отделанную деревянными панелями. Брюнетка в костюме в тонкую полоску сидела во главе стола, рассчитанного по меньшей мере на двадцать человек.
