— Ничего не понимаю, — сказала Хелен. — Что еще за Рэй Пиггот? Я как…
Кэшин спросил:
— Ну, для ясности: мы говорим не о Рэе и бурбоне?
Паскоу засмеялся:
— Хопгуд привозил его к старому Чарли Бургойну. Этот сучонок Рэй знал, во что вляпался, но не он первый попал к Чарли и его дружкам. Это Хопгуда работа. И всегда была.
* * *
Они молча проехали на двор автозаправки, где Кэшин оставлял машину.
— Спасибо, — произнес он, собираясь уходить.
— Подожди.
Возле колонок не было ни одной машины. Окна в будке кассира были затуманены от дыхания.
— Объясни мне, что все это значит, — попросила Хелен.
Кэшин задумался, что ей сказать. Хелен ведь все равно в эту игру не играть — ее клиент умер.
— Паскоу сам траву выращивает, — заговорил он. — Сам же и развозит, везде крутится. У Пигготов все по-другому: для них выращивают, делают таблетки, возят. Паскоу говорит, Хопгуд и его шайка тоже с ними связаны и доля у них совсем немаленькая.
— С чего это Паскоу с тобой так разоткровенничался?
— Хочет, чтобы я с Пигготами разобрался. В обмен на рассказ о том, откуда у мальчишек часы.
— Это другие часы, те, что он купил раньше?
— Правильно. Другая модель.
— Так что, с самого начала это была туфта?
— Ну конечно.
— И ты веришь в историю про этого Рэя Пиггота?
Кэшин взглянул на нее. В это время на заправку завернула машина, свет фар скользнул по лицу Хелен, и Кэшина опять захлестнуло глупое, безудержное подростковое влечение к той, которая недоступна.
— Рэй быстро соображает, — сказал он. — Мать родную продаст, если что.
— Быстро соображает? Как это понимать?
— Ну, проныра. Из тех, что без мыла везде влезут.
— Джо, я занимаюсь корпоративным правом не первый год.
— Ну и что? Тебе здесь все равно больше делать нечего. Теперь нам все это разгребать.
— Джо…
— Что такое?
— Дай мне шанс. Ты не знал бы этого всего, если бы я не заставила тебя встретиться с Паскоу. Паскоу говорит, Хопгуд свел Рэя Пиггота с Бургойном. И его, и других мальчишек. Этого о Бургойне никто никогда не рассказывал.
— В твоем кругу.
— В моем кругу? Что это значит?
— Может, у вас там, на Бейвью-драйв, о таком не говорят. Вульгарно там, то-се…
Хелен слушала, барабанила костяшками пальцев по рулю.
— Меня на эту наживку не поймаешь, — сказала она медленно, отчеканивая каждое слово.
— Идти надо, — сказал Кэшин. — Я перезвоню.
На улице было холодно и сыро, летела мелкая морось. Он нагнулся, чтобы поблагодарить ее.
— Часто болит? — спросила Хелен.
— Нет.
— Что ж, ты обвел меня вокруг пальца. Как бы то ни было, я вселилась в дом, мы теперь соседи. Может, заглянешь, выпьем чего-нибудь? Я в микроволновке какие-нибудь пирожки разогрею. Надеюсь, люди твоего круга такой едой не брезгуют.
Он уже собрался было вежливо отказаться, но взглянул в ее глаза и произнес:
— Ну что ж, веди.
— Нет, — возразила она, — ты первый. Ты лучше дорогу знаешь.
Дорога к дому Корриганов шла между старыми вязами, многие из которых уже высохли. Ее недавно посыпали щебнем, и полотно белело в лучах фар. Кэшин припарковался слева от ворот усадьбы и выключил фары. Хелен остановилась за ним. Он неловко выбрался из машины. Небо, покрытое облаками, внезапно расчистилось, вышла полная луна и залила мир бледно-серым светом. Они молча прошли по длинной дорожке, поднялись к входной двери по новеньким деревянным ступеням.
— Мне здесь еще боязно, — сказала она. — Темно. И тихо… Может, зря я все это затеяла?
— Собаку заведи, — посоветовал Кэшин. — И ружье. Они прошли по коридору. Щелкнул выключатель, осветив большую пустынную комнату, видимо переделанную из двух или трех поменьше, с новыми блестящими половицами. Из мебели там были только два стула и стол на низких ножках.
— Мебель расставить не успела, — сказала Хелен. — И книги еще не распакованы.
Он прошел за ней в кухню.
— Плита, холодильник, микроволновка, — сказала Хелен. — Стандартный набор, как у всех.
— Тогда и пироги готовые сойдут, — ответил Кэшин. — Тоже стандартные, как у всех.
Хелен сунула руки в карманы пальто, подняла подбородок. Кэшин видел, как натянулись жилы у нее на шее. У него бешено забилось сердце.
— Голоден? — спросила она.
