„Олмас“ в прошлую русско-турецкую войну встречался у турецкого крестьянина, одетого в солдатскую шинель, гораздо чаще, чем паника у русского крестьянина в той же шинели, вследствие того, что турецкий солдат имел несравненно слабейшую опору в командном составе армии и ее организации. Турецкие строевые офицеры на девяносто пять процентов представляют тех же крестьян – унтер-офицеров, иногда даже вовсе неграмотных, произведенных после экзамена только по уставам.
В штабах, в артиллерии, инженерных частях, отчасти в регулярной коннице служат офицеры, получившие образование в немногочисленных военных училищах или за границей. Вроде бы, не плохи, но…
Эти кадры нарастающего младотурецкого движения всё еще слабы и не охватывают войсковой массы.
Высшее командование – вообще пестрая смесь: пашей – выходцев из иностранных армий, являвшихся представителями разнообразных доктрин; пашей – интриганов, выдвинутых дворцовым фаворитизмом; пашей – дряхлых стариков, и пашей – толковых генералов, обостривших свое военное понимание в борьбе с рядом восстаний турецких провинций… однако же, последние, коллега – отчего -то всё сплошь вешатели…»
«Э, коллега! Это Вы просто армян или прости Господи – курдов плохо знаете… вешать, вешать и вешать.»
«Коллега, да Вы просто какой-то турок стали… я же помню Вас по Академии – Вы там были такой нежный, чувствительный, с душою прямо геттингенской…»
«С кем поведёшься, от того и забеременеешь, как говаривает моя Мариам-ханум… но что же там проклятые лайми?»
«Да что… дымят себе на рейде…»
«А что бы Вы стали делать на их месте?»
«Высадил бы десант на Чанак-Кале… обезвредил бы батареи, потом с помощью корабельных полубаркасов протралил бы Пролив…»
«Накаркали.»
От тёмной линии британской эскадры отделилась россыпь мелких судёнышек – паровые катера тащили за собой переполненные дублёнными затылками шлюпки…
… Корреспондент «Times» торопливо записывал в блокнот:«Царила подавляющая тишина, на берегу никаких признаков жизни. Море было спокойно, как тихое озеро в великолепную погоду. Легкий морской туман тушевал контуры земли.
Вереницы десантных катеров буксировались к берегу, полные людьми, для большей части которых ожидаемое наступление было первым боевым крещением.
Сама природа вокруг этого пляжа создала естественные, трудно доступные позиции.
На восточной стороне ее поднимался „Европейский замок“ (Седд-Эль-Бар) – средневековое строение с толстыми стенами, не поддававшимися разрушению бомбардировкой; в центре были укрепленные позиции, возвышавшиеся амфитеатром над морем; наконец, с запада мыс Хеллес представлял собой как бы зубчатую стену, высотой до сорока ярдов, отвесно падающую в море. У самой воды были песчаные дюны, фута в четыре высоты, за которыми высадившиеся люди могли укрыться от огня защитников пляжа.
Взять налетом эти позиции было невозможно без предварительной подготовки артиллерийским огнем, которая в действительности сильно затрудняется предрассветным туманом. Грохочут наши орудия, на берегу взлетают фонтаны из прибрежного песка, летят обломки скал. Крестоносцы вновь готовы вступить на берега Константинополя!»
После получасовой бомбардировки восемь катеров, ведя за собой каждый по четыре больших шлюпки, быстро подошли к берегу; на огонь судовой артиллерии турки не отвечали и позволили катерам пройти перед мысом Хеллес…
Приблизившись к берегу, шлюпки отдали буксирные концы и на вёслах стали выгребать, преодолевая течение, к песчаному пляжу, обозначенному на британских адмиралтейских картах литерой «Х»… вот, первая из них почти достигла берега – и вдруг резко остановилась, будто невидимая рука из-под мутной воды схватила её за днище… стоящий на баке молодой, рыжий морпех – энсин от толчка свалился, раскинув руки, в набегавшие на песок волны…«Hey, guys – Asia itself falls in my embraces!» – отплёвываясь от воды и песка, на манер Сципиона Африканского вскричал было он…
Maschinengewehr -01 являлся основным пулемётом рейхсвера… выпускался MG.01 фирмой DWM, государственным арсеналом в Шпандау, а также компаниями Рейнметалл, Сименс унд Гальске, Машиненфабрик Аугсбург-Нюрнберг… германской промышленности это было вполне под силу! Разумеется, изделие было не из дешёвых, но для милого дружка – и серёжку из ушка…
