Николь умолкла. Она не-могла говорить о Кэти без волнения.
– Кеплер и Галилей уже заметили, что Патрик каждый день рядом с ними, проговорила Эпонина. – Наи утверждает, что Галилей начинает ревновать.
– А как она сама относится к вниманию Патрика? – спросила Николь. – Ей приятно?
– Ты знаешь Наи, – ответила Эпонина. – Она деликатна, задумчива и всегда заботится о других. По-моему, Наи озабочена тем, как ее отношения с Патриком могут повлиять на близнецов. Все глаза обратились к гостю, появившемуся в дверях.
– Доброе утро, Геркулес, – произнес Макс, вставая с кресла. – Какой приятный сюрприз! .. Что можем мы сделать для тебя сегодня?
Октопаук вошел в столовую, и цветовые полосы побежали вокруг его головы.
– Он говорит, что пришел помочь Ричарду с его автоматическим переводчиком, – сказала Элли. – Особенно с блоками, реагирующими на сигналы за пределами видимой области спектра.
Николь спала... и снова плясала в африканских ритмах вокруг костра в Республике Берег Слоновой Кости. Вел танец Омэ, в том самом зеленом одеянии, что было на нем в Риме, когда он явился к ней в гостиницу за несколько дней до запуска «Ньютона». Все ее друзья из Изумрудного города и четверо ближайших знакомых среди октопауков также плясали. Кеплер и Галилей дрались, Элли и Никки держались за руки. Октопаук Геркулес был облачен в ярко-пурпурный африканский костюм. Беременная Эпонина тяжело переступала. Николь услышала свое имя, донесшееся откуда-то извне. Неужели это Кэти? Сердце ее заторопилось, Николь попыталась прислушаться.
– Николь, – проговорила Эпонина, опускаясь возле ее постели, – у меня схватки.
Николь села и постаралась выбросить сон из головы.
– Частые? – спросила она автоматически.
– Нерегулярные, – ответила Эпонина. – То два раза за пять минут, а потом полчаса ничего.
«Наверное, баркстон-хиксовы, – подумала Николь. – Ей еще пять недель до срока».
– Ложись на кушетку, – сказала Николь, одеваясь. – Так, когда начались схватки?
Макс ожидал в гостиной, пока Николь заканчивала умываться.
– У нее роды? – спросил он.
– Скорее всего нет. – Она принялась ощупывать живот Эпонины, пытаясь определить положение ребенка. Тем временем Макс озабоченно расхаживал по комнате.
– Убить готов за сигарету, – проговорил он.
Когда у Эпонины началась очередная схватка, Николь заметила легкое давление на еще нерастянутую шейку матки. Она обеспокоилась, поскольку не понимала, где находится ребенок.
– Извини, Эп, – произнесла Николь после следующего пароксизма. _Полагаю_, что это ложные схватки... нечто вроде тренировки, которую устраивает себе твое тело. Впрочем, я могу и ошибаться... Мне никогда не приходилось иметь дело с беременностью на этой стадии, а приборов, которые могли бы помочь...
– Но ведь женщины _иногда_ рожают и до своего срока? – перебила ее Эпонина.
– Да. Но это случается нечасто. Лишь один процент первородящих матерей разрешается от бремени ранее чем за четыре недели до срока, и почти всегда вследствие каких-нибудь осложнений или из-за наследственности... Кстати, у вас в семье никто не рождался недоношенным... может быть, ты сама или кто-либо из братьев и сестер?
Эпонина покачала головой.
– Я ничего не знаю о своей семье.
«Черт побери, – подумала Николь. – Можно почти не сомневаться, что это схватки Бракстона-Хикса... но следовало бы убедиться наверняка...»
Николь велела Эпонине одеться и идти к себе.
– Продолжай следить за своими схватками, отмечай их. Особенно важно знать интервал между схватками. Когда они начнут происходить регулярно через каждые четыре минуты или меньше, без длительных промежутков, – сразу ко мне.
– У нее что-то не так? – шепнул Макс Николь, пока Эпонина одевалась.
– Сомневаюсь, но подобную возможность никогда нельзя исключать.
– А что, если попросить помощи у наших, приятелей, биологических чародеев? – спросил Макс. – Пожалуйста, прости, если этим я обижаю тебя, но я просто...
– Я и сама уже подумала об этом. Макс. Утром я переговорю с Синим Доктором.
Макс занервничал задолго до того, как Синий Доктор открывал то, что Макс обозвал коробком с жуками.
– Э, нет, док, – проговорил Макс, мягко останавливая щупальца, держащие коробочку. – Сперва объясните-ка мне, что будет, а потом выпускайте своих букашек!
