– Или они стремятся что-то спрятать от нас, – докончила Эпонина и, взяв сигарету из руки Макса, глубоко затянулась. – И если так, – продолжила она, – должен существовать простой код, который определяет конфигурацию лабиринта, нечто вроде древних комбинационных замков: второй поворот направо, четвертый налево и...
– Так до утра, – перебил ее Макс с ухмылкой. – Коротко чмокнув Эпонину, он поднялся на ноги. – Поэтому придется _предположить_, что мы ищем нечто особенное, и логическим образом организовать наш поиск.
Поднявшись на ноги, Эпонина хмуро поглядела на Макса.
– А что ты, собственно, хотел этим сказать?
– Не знаю, – хохотнул Макс, – но, во всяком случае, прозвучало чертовски умно.
Побродив по голубым коридорам почти четыре часа, Макс и Эпонина наконец решили, что настало время поесть. Они как раз приступили к раманской пище, когда слева, на пересечении коридоров, что-то промелькнуло. Макс вскочил на ноги и бросился к перекрестку. Там он оказался через несколько секунд, заметив, как крохотный аппарат не более десяти сантиметров высотой повернул направо в ближайший коридор. Макс устремился вперед и увидел, как аппарат исчезает под маленькой аркой, вырезанной в стене голубого коридора метрах в двадцати от него.
– Иди сюда, – крикнул он Эпонине. – Я кое-что нашел.
Эпонина быстро оказалась возле него. Небольшая арка возвышалась над полом лишь на двадцать пять сантиметров, поэтому им пришлось встать на колени и пригнуться, чтобы посмотреть, куда отправился аппарат. Они увидели, как пять или шесть десятков крохотных созданий ростом с муравья вылезают из устройства, похожего на автобус, и разбегаются во все стороны.
– Что это еще за чертовщина? – спросил Макс.
– Смотри-ка, Макс, – взволнованно проговорила Эпонина. – Смотри внимательно... это крохотные октопауки... Ты видишь... они похожи на того, которого ты описывал мне...
– Черт побери, ты права... наверное, это октопауки-младенцы.
– Едва ли, – возразила Эпонина. – Смотри-ка, они попрятались в своих домиках, так что ли... Вот канал, а в нем лодка...
– Камера! – закричал Макс. – Беги назад за камерой... Тут же целый миниатюрный город.
Усаживаясь за еду, Макс и Эпонина сняли свои рюкзаки и прочее снаряжение, оставив там и камеру. Эпонина вскочила и бросилась назад. Макс продолжал разглядывать миниатюрный мирок, видневшийся за стеной прохода. Через какую-то минуту он услыхал слабый крик, и страх холодком пробежал по спине. «Дурак, идиот, – ругал себя Макс, возвращаясь к месту привала. Никогда, никогда не оставляй винтовку».
Сделав последний поворот, он замер на месте. Перед Максом находились пять октопауков. Один из них держал Эпонину тремя щупальцами, другой завладел винтовкой. Третий октопаук подхватил рюкзак Эпонины, в который были аккуратно уложены все ее вещи.
На лице женщины был написан самый откровенный ужас.
– Помоги мне. Макс... прошу тебя, – молила Эпонина.
Макс шагнул вперед, но дорогу ему преградили два октопаука. По голове одного из них побежала волна цветовых полос.
– Не понимаю, какого хрена ты болтаешь, – гневно завопил Макс. Отпусти ее.
И подобно полузащитнику в футболе. Макс рванулся мимо первых двух октопауков и почти достиг Эпонины, когда чьи-то щупальца охватили его, притиснув руки к груди. Сопротивляться было бессмысленно: создание оказалось невероятно сильным.
Трое октопауков, в том числе и тот, который держал Эпонину, начали удаляться от него по коридору.
– Макс... Макс! – в ужасе кричала Эпонина. Но тот не мог вырваться из хватки удерживавшего его октопаука. Через минуту крики прекратились.
Октопаук не выпускал Макса еще десять минут, потом он ощутил, как могучие мышцы расслабились.
– Что здесь происходит? – рявкнул Макс, высвободившись из объятий инопланетянина. – Что вы, сукины дети, здесь делаете?
Один из октопауков указал на его рюкзак, оставшийся у стены, фермер, осев рядом с поклажей, потянулся за едой и питьем. Октопауки переговорили друг с другом цветовыми словами. Понимая, что его стерегут, Макс сделал несколько глотков.
«Эти коридоры настолько узки, – думал он, помышляя о побеге, – а эти проклятые твари такие здоровые, да еще с огромными щупальцами. Увы, придется подождать, поглядеть, что будет».
