– А что такое гипотеза? – спросила девушка.
– Так называется произвольное предположение относительно сути случившегося, если у Тебя нет оснований для точного ответа, – проговорила Николь. – Кстати, признаюсь, твой английский весьма впечатляет меня.
– Спасибо, миссис Уэйкфилд.
Николь и Мария сидели в нише возле обсервационной палубы и потягивали фруктовый сок. Хотя Николь провела в Гранд-отеле уже неделю, она впервые осталась с глазу на глаз с девушкой, которую обнаружила в руинах зоопарка октопауков шестнадцать лет назад.
– А моя мама действительно была красавицей? – спросила Мария.
– Видная женщина, это я помню, – ответила Николь, – хотя в такой-то темноте судить было трудновато. – Кожа у нее того же цвета, что и у тебя, быть может, чуть посветлее... стройная такая. По-моему, ей было лет тридцать пять или даже меньше.
– А как насчет отца?
– Никаких свидетельств его пребывания там я не заметила. Конечно, в подобных обстоятельствах было не до внимательности... Он мог отправиться в Альтернативный Домен в поисках помощи. Ограда вокруг вашего помещения была разрушена при бомбардировке. Когда мы проснулись следующим утром, я боялась, что твой отец ищет тебя. Но, потом убедила себя в том, что, судя по вашему быту, вы с матерью жили вдвоем.
– Итак, вы предполагаете, что отец к тому времени уже умер? застенчиво спросила Мария.
– Возможно, – ответила Николь. – Но не обязательно... Я имела в виду другое: просто мне показалось, что кроме вас двоих там никто не жил.
Мария отпила сока, и за столиком установилось недолгое молчание.
– Недавно, вы, когда мы стояли с Максом и Эпониной, сказали мне, миссис Уэйкфилд, – наконец проговорила девушка, – что, возможно, мои отец и мать были похищены октопауками из места, называемого Авалоном... Я не совсем поняла ваши слова...
Николь улыбнулась Марии.
– Мне нравится твоя вежливость, Мария, – начала она. – Но ты уже стала членом нашего семейства, а поэтому ты можешь звать меня просто Николь. Память ее вернулась в Новый Эдем, в далекие времена... и Николь не сразу вспомнила, что девушка ожидает ответа на свой вопрос.
– Авалоном называли поселок, расположенный снаружи Нового Эдема, на темной и холодной Центральной равнине. Правительство колонии построило его для карантина: туда поместили людей, зараженных смертоносным вирусом RV-41. После сооружения Авалона диктатор Нового Эдема Накамура убедил сенат разместить в Авалоне всех, кто мешал ему, в частности тех, кто протестовал против проводимых им реформ, а также психически больных или умственно отсталых людей...
– Не очень уютное место... – отозвалась Мария.
«Бенджи провел там больше года, – думала Николь. – Он никогда не вспоминает о том времени». Она ощутила свою вину... жаль, что не удалось обстоятельно переговорить с Бенджи после пробуждения. «Но он никогда не жаловался».
И Николь заставила себя вернуться к разговору. «У нас, стариков, мысли вечно улетают неизвестно куда, – сказала она себе. – Все, что мы видим и слышим, навевает столько воспоминаний».
– Я уже успела кое-что проверить, – проговорила Николь. – Увы, вся администрация Авалона умерла в войну... Я описала внешность твоей матери нескольким людям, хорошо знакомым с Авалоном, но никто из них не помнит ее.
– Вы считаете, что она была умственно отсталой? – спросила Мария.
– Этого нельзя исключить, – ответила Николь, – однако скорее всего мы этого никогда не узнаем... Твое ожерелье как ничто другое дает возможность установить личность твоей матери. Она явно входила в орден католической церкви, основанный Святым Микелем Сиенским... Элли утверждает, что на борту есть микаэлиты... Я намереваюсь переговорить с ними, как только представится случай...
Николь смолкла, обернулась лицом к обсервационной палубе, где поднялась какая-то суматоха. Люди и октопауки показывали на окна, отчаянно жестикулировали. Пара людей бросилась в коридор – очевидно, чтобы пригласить остальных понаблюдать за происходящим.
Оставив столик, Николь и Мария направились по ступенькам на палубу и заглянули в большое окно. Там, за светящимся тетраэдром, к Узлу медленно приближался огромный космический корабль с плоской палубой, похожий на авианосец. Николь и Мария глядели несколько минут, космический аппарат делался все больше и больше.
