После укола Кэти становилась очаровательной... дружелюбной, веселой, полной энергии и уверенности в себе. Но если наркотик заканчивал свое действие еще во время вечеринки, Кэти быстро превращалась в визгливую злобную ведьму, заканчивающую вечер за вечером с глазу на глаз с иглой в своих апартаментах.
Официально Кэти заправляла проститутками в Вегасе. По должности ей надлежало заниматься вербовкой новых дарований. Поначалу разбитое сердце Николь не хотело мириться с тем, что говорили ей глаза. Но после одной длинной и мерзкой ленты (она началась с наставлений, которые Кэти давала прелестной, бедной юной испаночке в Сан-Мигеле, и окончилась тем, как несколько дней спустя девушка – разодетая и в драгоценных камнях – стала наложницей одного из руководителей дзайбацу [финансовая клика (яп.)] Накамуры) Николь пришлось признать, что ее дочь потеряла всякое представление о морали и нравственности.
Через несколько часов к ней зашел Арчи и предложил поесть. Николь отказалась, сомневаясь, что в подобном состоянии способна проглотить пищу.
Почему же она смотрела так долго? Разве нельзя было просто выключить машину и оставить комнату? Николь сама задавала себе эти вопросы и заключила, что после первых нескольких часов она начала, по крайней мере подсознательно, искать какие-то признаки надежды в жизни Кэти. Не могла она сдаться, не попытавшись доказать, что ее дочь погибла не совсем. Николь отчаянно стремилась увидеть в этих кадрах хоть что-то, способное намекнуть – Кэти на самом деле другая.
Постепенно Николь обнаружила в несчастной жизни дочери две вещи, которые почему-то убедили ее в том, что Кэти все же способна вырваться из этой разрушительной жизни. В жутких припадках отчаяния, когда запасы наркотиков подходили к концу, она впадала в ярость и колотила у себя все, что подворачивалось по руку... за исключением фотографий Ричарда и Патрика. К концу припадка, израсходовав всю энергию, Кэти всегда брала эти снимки со столика и бережно клала их на постель, ложилась рядом с ними и рыдала... двадцать-тридцать минут. В глазах Николь подобное поведение явно свидетельствовало, что Кэти сохранила хотя бы любовь к некоторым членам своей семьи.
Другое основание для надежды Николь видела во Франце Бауэре, капитане полиции и штатном любовнике Кэти. Николь не претендовала на то, что разбирается в их необычных взаимоотношениях. Одну ночь они непристойно и жутко дрались, а на следующую Франц читал Кэти стихи Райнера Марии Рильке в качестве прелюдии к нескольким часам бесконечного пылкого секса... Ей казалось, что Франц любит Кэти на какой-то странный манер и не одобряет ее привязанности к наркотикам. Во время одной из драк, схватив весь ее запас, Франц пригрозил спустить его в туалет. Кэти пришла в ярость и набросилась на Франца с расческой в руках.
Час за часом Николь продолжала пытаться осмыслить трагичную жизнь своей дочери. Долгий день заканчивался. Николь разглядывала ранние кадры, некоторые из них восходили к первым дням пристрастия Кэти к наркотикам. Николь обнаружила, что у Кэти была интимная связь с самим Накамурой и что тиран Нового Эдема регулярно обеспечивал Кэти наркотиками, пока они были сексуальными партнерами. К этому времени Николь потеряла дар речи. Она чувствовала себя настолько эмоционально опустошенной, что не могла даже шевельнуться. И наконец, выключив пульт, опустила голову на стол, проплакала несколько минут и уснула. Арчи разбудил ее через четыре часа и сказал, что пора возвращаться домой.
Было темно. Повозка остановилась на площади десять минут назад, но Николь не хотела выходить. Арчи стоял возле нее.
– Я совершенно не готова рассказать Ричарду о том, что сегодня видела, – произнесла она, глядя на октопаука. – Это убьет его.
– Понимаю, – с сочувствием проговорил Арчи. – Теперь ты понимаешь, почему я предлагал не делать этого.
– Ты прав, – ответила Николь, медленно отпуская вертикальный стержень и в задумчивости выходя из повозки, – но уже слишком поздно" и я не могу стереть эти жуткие кадры из памяти.
– Ты говорила мне, что, судя по всему, Патрик что-то знал о жизни, которую вела Кэти до его бегства, но решил утаить от вас с Ричардом самые худшие подробности. Разве ты не можешь поступить аналогичным образом?
