Действительно, «на первый взгляд новый тип производит впечатление некоторой пустоты и однообразия. Но это однообразие того же рода, которое поначалу мешает нам уловить индивидуальные различия между животными или представителями других рас. С физиогномической точки зрения прежде всего поражает лицо, напоминающее застывшую маску; например, почти полное отсутствие мимики, либо вошедшее в привычку, либо подчеркнутое и усиленное внешними средствами, скажем, отсутствием бороды, прической и т. п. Мужское лицо обретает сходство с металлической маской, женское — с косметической, что является результатом того же процесса, который приводит к стиранию различий, в том числе физиогномических, между представителями противоположного пола. Это сходство с маской проявляется не только в лице человека, но и во всей его фигуре. Здесь имеет смысл упомянуть то внимание, которое уделяется телесному развитию в целом, в частности тщательно разработанной методике тренинга».
«Изменения в моде точно указывают направление развития подобных процессов. Пожалуй, никогда прежде люди не одевались столь безвкусно и нелепо, как в начале бюргерской эпохи.
Создавалось такое впечатление, будто все дешевое тряпье, веками копившееся в огромной лавке старьевщика, разом выплеснулось на улицы и площади городов, где его и донашивают с гротескным достоинством». Однако и эта ситуация начинает меняться там, где человек прямо соприкасается со специальным характером работы, которая, как мы видели, для Юнгера не имеет ничего общего с профессией или ремеслом в старом смысле, но скорее означает новый стиль, новый способ самовыражения жизни. Там, где этот стиль обретает конкретные очертания, где современный человек занят конкретной деятельностью, «гражданская» одежда исчезает, ей на смену приходит рабочая одежда, «приобретающая характер униформы, поскольку пути рабочего и солдата пересекаются. Наверно, лучше всего это проследить по тем изменениям, которые претерпела сама военная форма, когда яркое и пышное разноцветье мундиров сменилось однотонным обмундированием и камуфляжем. Это один из символов нашего времени, который, подобно прочим, принято маскировать соображениями максимальной целесообразности. Дальнейшее развитие привело к тому, что сегодня военная форма становится одной из разновидностей рабочей униформы. Одновременно стираются различия между боевой, повседневной и парадной формами».
В более широком смысле новый стиль должен подчеркивать не индивидуальность, как в буржуазную эпоху, но определенный тип; это знак безмолвной революции, который мы видим «везде, где складываются новые единства, как на фронте, так и в спорте, в политике или в товариществах; в общем, там, где человек вступает в тесные, почти кентаврические отношения с техническими средствами… Манера одеваться, как и внешний облик в целом, все более упрощаются с точки зрения расовых характеристик. Подобное однообразие свойственно, например, охотникам и рыбакам, жителям определенных широт, людям, постоянно имеющим дело с животными, особенно с лошадьми. Это однообразие — один из признаков усиления и увеличения предметных связей, которые сегодня предъявляют индивиду свои требования».
В общем, тип знаменует переход от «единичного» к «единообразному». Буржуазный индивид выражает единичный, неповторимый (einmalig) характер, тип — «единообразный» (eindeutig). Более подробно поговорим об этом позднее. Юнгер часто возвращается к этому противопоставлению, которое служит ему для того, чтобы ярче подчеркнуть, как изменилось понятие качества. На последнем этапе буржуазного периода понятие «качество» было тесно связано с индивидуальным и в вещественной области относилось к тому, что свойственно штучному производству или предметам ручной выделки. Сегодня его значение изменилось. Так, Юнгер показывает, что в наши дни при покупке машины ее будущий владелец не думает о ней как о средстве, при создании которого необходимо учитывать его частные индивидуальные особенности. Он по умолчанию подразумевает под качеством марку, модель, конкретный тип. Для него индивидуальное качество предмета имеет ценность лишь как дополнительная прихоть или музейный раритет. По ходу книги Юнгер, правда, оговаривается, проводя различие между «типичным» и стандартизированным. Однако вполне оправданно считать, что как одно, так и другое являются просто двумя — положительной и отрицательной — сторонами одной медали, служат выражением одного и того же процесса.
