- Я запомню. - Он сцепил руки за спиной. - Сейчас я готов услышать, что ты хочешь от меня.
- Я ничего не хочу от тебя, - поспешила она заверить его. - Абсолютно ничего.
Он напрягся и спросил:
- Тогда зачем ты меня уже три раза вызывала, если тебе ничего от меня не нужно?
Джулия пожала плечами.
- В первый раз я думала, что ты вломился ко мне домой.
- А-а-а. - Словно по щелчку выключателя сердитый взгляд улетучился, а губы еще раз дернулись в улыбке. - И ты думала, что сможешь защитить себя от воина Империи своим карате?
Рассердившись из-за его тона, она уперла кулаки в бедра и посмотрела ему в глаза.
- Знаешь, мои руки - смертельное оружие. Ты умрешь, если я применю карате-приемы.
- Я верю тебе, - сказал он. - Я уверен, что умру от смеха.
Несмотря на то, что сердце Джулии ускорило свой темп от его мужской привлекательности, она постаралась побороть вспышку гнева.
Чтобы ладить с этим мужчиной, нужно иметь стальные нервы!! Сначала он до жути напугал нее. Потом называл маленьким драконом (неужели она действительно была похожа на ящерицу?), а сейчас он раздражал ее своим высмеиванием ее самозащитных навыков!
"Я умру от смеха", - молча передернула она его. Одна ее часть требовала ударить Тристана по голове отбойным молотком. Но так как физическое насилие было противозаконным - а она не хотела оказаться за решеткой с женщиной по имени Большая Берта, - Джулия открыла рот, чтобы язвительно ответить ему. Но его следующий вопрос заставил ее замолчать.
- Где твой муж? - Он издал низкий, рокочущий смешок, который наверняка заставлял всех женщин падать к его ногам. - Ты же не убила его своим карате, а?
О-о-о. Поймана. Враждебность к Тристану иссякла, так как всплыл на поверхность ее грешок. Ниточки на ее белой футболке внезапно сильно заинтересовали Джулию.
Ты убила его? - Весь юмор исчез из голоса Тристана. - О, Эллия. Ты убила! Куда ты дела тело?
- Послушай, - произнесла она, дергая свою футболку. - Вообще-то, я не замужем.
Тристан моргнул.
- Тогда где твой мужчина?
- Технически у меня нет мужчины.
- А отец? Брат? Покровитель?
Джулия сжала зубы, ее щеки покраснели. Она потрясла головой.
- Так ты говорила неправду. - Это было утверждение, а не вопрос. Он произнес это с замешательством, а не яростью.
- Я думала, что ты вломился ко мне, помнишь? Что еще я должна была сказать? Мы одни, так что не волнуйся, когда я буду кричать, пока ты убиваешь меня, соседи все равно не услышат?
- Я рад, что у тебя нет мужчины. - Джулия сглотнула; и ей не понравился взгляд, которым он одарил ее. - Не возражаешь, если я спрошу, почему?
- Ревнивый муж - лишь помеха. - Это не тот ответ, который она ожидала услышать. Из-за профессии Тристана, он, вероятно, многое не знал об отношениях. И чтобы вооружить его знанием, она начала говорить о клятвах, моногамии и радостях обязательств. Ее сестра часто говорила, что Джулия должна быть адвокатом. Глаза Тристана вскоре остекленели, и он готов был зевать без конца.
- Ты не веришь в святость брачных уз? - закончила она.
- Да. Я должен делать то, что прикажет мне гуан рэн. - Его сталь в голосе царапнула сам воздух вокруг.
Джулия предположила, что гуан рэн - значит хозяин.
- Прости, сказала она, надеясь успокоить его. - Быть рабом должно быть очень тяжело временами.
- Такая жизнь не сложность, - проворчал он. - Такая жизнь - пытка. Каждая минута каждого дня.
Боже, существует же способ помочь ему. Перспектива владеть человеком была ей отвратительна.
- Я могу как-то освободить тебя?
Долгое время он не отвечал; выражения на его лице менялись словно по щелчку камеры. Надежда. Разочарование. Злость. В итоге, все эмоции стерлись с его лица, и он произнес:
- Нет, ты не можешь. То, что нужно, невозможно: я должен найти свою истинную любовь.
- Почему это невозможно?
Совершенно точно, что этот мужчина любил и был любим тысячами. Для таких как он, великолепных и самоуверенных, любовь была словно магнит. У него не было бы никаких проблем, если бы он нашел родственную душу. Если бы он был таким же простым, как она, Джулия поняла бы, в чем заключается его трудность.
Он сжал зубы, и она была уверена, что Тристан скажет, что не хочет отвечать. Затем, будто движимый большей силой, чем он сам, заговорил:
