Набравшись храбрости, она заговорила:
- Добро пожаловать в мой дом, джин.
Его брови сошлись на переносице в замешательстве, и на секунду он перестал выглядеть так угрожающе.
После небольшой паузы она вновь заговорила:
- Но ведь у тебя есть магические способности.
- Только в искусстве соблазнения.
- Так ты не можешь исполнять желания?
- Нет, не могу.
- А-а-а. - Ее плечи поникли от разочарования. - Что именно ты можешь?
- Я тебе уже говорил. Я развлекаю, разговариваю и защищаю. Но самое важное - я дарую женскому телу, твоему телу, невыразимое счастье.
Он мог бы подпиливать себе ногти - столько возбуждения было в его голосе. И все же мужчина напрямик признал, что хочет... хочет... Язык у нее отяжелел, мешая говорить. Этот мужчина, не джин, не собирался нападать на нее. Он просил ее о свидании. Скорее всего, такой опасный привлекательный мужчина посчитал ее непривлекательной. Даже отталкивающей. Джулия почувствовала дискомфорт от этой мысли, что привело ее язык в порядок, но она также почувствовала глухую боль в груди.
Она изучала его. Он был идеальным, абсолютно. И Джулия задумалась, а были ли у него недостатки?
- Так ты говоришь, если я захочу, чтобы ты вычистил мой туалет, ты вычистишь?
- Туалет?
- Уборную. Ночной горшок. Ванную комнату.
- Да, я вычищу все это.
Она хотела рассмеяться над его раздражением, но меч на его талии заставил ее сдержаться. Конечно, он не должен повиноваться каждой ее прихоти.
- А что, если я захочу, чтобы ты ползал на руках и коленях, полируя мой пол? Или чтобы ты протер от пыли все мои антикварные вещи своим языком? Или... съел пирог из грязи, потому что я час пекла его?
- Если это принесет тебе удовольствие, - сказал он, и в его глазах вспыхнул дикий огонек, - я сделаю все.
Его слова удивили ее и должны были осчастливить ее, но внезапно Джулия оказалась подавленной жалостью к нему - всегда удовлетворять чьи-то желания. Другие мужчины, вероятно, мечтали о том, чтобы оказаться в плену таких обстоятельств. Быть сексуальным объектом. Но не этот. Он был напряженным, раздраженным и питал ненависть к самому себе.
Тишина надолго заполнила комнату.
Джулия не знала, что ответить, что сказать ему, чтобы ситуация стала более терпимой для него. Ее бомбардировало чувство вины каждый раз, когда она даже предполагала, что он будет делать все эти ужасные вещи для нее. В действительности, зачем ей раб? Не за чем. Ей нравилось убирать в доме, готовить себе еду - не пирог из грязи - и ей не нравилось, когда кто-то трогает ее антикварные вещи, если не собираются их покупать.
Она не будет обращаться с этим мужчиной как с рабом. Он был человеком и заслуживал большего. Она будет обращаться с ним как со старшим братом, о котором всегда мечтала.
"Просто прими это, Джулия. Тебе просто не хватит смелости взять все то, что он предлагает".
Она сглотнула и спросила:
- Как тебя зовут?
- Большинство зовут меня рабом любви или просто рабом.
Рабом любви?
- Я не буду называть тебя так. - Это прозвище было слишком эротичным, слишком сексуальным. - У тебя есть имя, которое никак не связано со спальней? Например, Фил или Джон.
После паузы он ответил:
- Тристан.
- Тристан, - повторила она, отметив, что ей нравится его имя. Оно подходило ему, будучи чувственным и уникальным. - Вот так я и буду тебя называть.
- Если ты этого желаешь.
Он неторопливо, спокойно улыбнулся ей, давая лишь намек на искреннюю признательность. Ее сердце бешено заколотилось. О, Боже. Он точно должен быть на обложке GQ.*
*GQ (Gentlemen’s Quarterly) - ежемесячный мужской журнал.
Джулия взглянула на его меч. Ладно, не GQ. Он должен быть на обложке журнала "Привлекательные варвары".
- Услышу ли я твое имя, маленький дракончик?
Раздражение сменило собой восхищение, возвращая ее на землю.
- Ты можешь прекратить называть меня мелкой огнедышащей ящерицей? Я не настолько непривлекательна. И чтобы ты знал, я не маленькая. Я нормальная. Это ты слишком высокий.
Его губы дернулись, а глаза вместо лавандового цвета стали отчетливо голубыми.
- Я повторю. Услышу ли я твое имя?
- Зови меня Джулией, - сказала она неохотно. - Или просто Джулз.
