Разделавшись со вторым врагом, курсанты побежали дальше. Но далеко убежать им не удалось, так как вверху над густыми кронами деревьев мелькнула тень альдебаранского гравилета. Это уже был противник посерьезнее.
— Стой! — крикнул Святобор. — Они, похоже, садятся вон там! Минируем тропу и берем правее!
Мин было немного, потому ребята их берегли на случай, если погоня будет идти совсем по пятам. Вообще-то мины не входили в штатную аварийную экипировку пилотов истребителей или спасательных капсул. Это капитан Челюсть их так снарядил, превратив в легковооруженных пехотинцев. Мины представляли собой небольшие шарики серого цвета, весом по полкило каждый. После активации и размещения на местности из них вытекала быстро-застывающая пена, окраска которой соответствовала тому месту, где находилась мина. Это закрепляло мину на месте установки и одновременно маскировало. При приближении противника, мина выстреливала в его сторону сгусток плазмы на расстояние до тридцати метров.
Где-то в стороне загрохотали выстрелы плазменной пушки, это гравилет расчищал себе место под посадку. Значит, вот-вот должны пожаловать альдебаранские скелетоны. Курсанты бежали как могли. До края джунглей оставалось еще три километра. Дальше был овраг и холм, на котором находился блокгауз. До блокгауза еще надо было почти километр бежать вверх по склону холма, лишенному каких-либо укрытий, если не считать редкого кустарника. Если удастся благополучно уйти от погони и выбраться из джунглей, этот километр по открытой местности будет самым сложным. Там их можно будет легко засечь с воздуха, да и к тому же, если противник знает о существовании блокгауза, то он может устроить около него засаду.
Но пока основной проблемой были альдебаранские десантники. Недалеко послышалось завывание антигравитационных двигателей и треск ломаемых деревьев. Это десантный гравилет садился для того, чтобы высадить отделение «скелетонов». Русские курсанты побежали еще правее, стремясь избежать встречи с альдебаранскими солдатами.
Неожиданно впереди между деревьями вновь мелькнула черная тень всадника на паукообразном монстре. Но курсанты, даже заметив его, продолжали бежать. Всадник приближался. Так же, как и первый уничтоженный власовец, этот скакал по деревьям, а не по поверхности. И скакал достаточно высоко, почти под самыми кронами. Он не мчался напрямик, как его недавно уничтоженные сородичи. Многоногое чудище, по команде своего хозяина сделав несколько прыжков, повисало на дереве, и всадник оглядывал местность, водя по сторонам стволом лазерной винтовки. Надеяться на то, что он не обнаружит вскоре отряд, не приходилось. Но все же курсанты старались убежать подальше, чтобы встреча с власовцем произошла не так близко от места высадки альдебаранцев, которые наверняка поспешат прийти на помощь своему союзнику по Межзвездному Альянсу.
Но далеко убежать все равно не удалось. Всадник заметил русских бойцов и над их головами с шипением сверкнули лазерные лучи. Раздался громкий вопль. Лихослав Петренко с третьего курса побледнел, выронил гиперавтомат и упал в папоротники. Сатанов метнулся к товарищу, на бегу снимая с пояса универсальную кибераптечку. Но курсант Петренко, раскинув руки в стороны, уже неподвижно лежал с широко открытыми остекленевшими глазами.
— Витька, что с ним?! — закричал Святобор, одновременно выпуская в сторону власовца длинную очередь из гиперавтомата.
— Все, ему уже не помочь… — печально сказал Сатанов и, присев на корточки около Петренко, закрыл ему глаза.
На груди Петренко быстро набухало багрово-красное пятно, а на шлеме ярко горел сигнал, показывавший, что боец условно убит. Конечно, «гибель» в учебном бою была «условной» лишь относительно. Лазерные лучи и взрывы были оптическими эффектами, но если боец попадал под них, то встроенные в его экипировку устройства максимально реалистично демонстрировали и ему, и его товарищам эффект от попадания. Боль была вполне реальной, а специальная краска очень натурально имитировала кровь, будучи сначала ярко-алой, а затем густея и становясь темно-багровой. А если боец был «убит», то его сначала очень чувствительно било электрошоком до полной парализации, а затем впрыскивался препарат, обеспечивавший несколько часов полной потери сознания. Для того чтобы можно было отличить живого бойца от условно «мертвого», на шлемах «убитых» включался специальный сигнал.
