«Статистика передаёт лишь часть правды о России незадолго до смены тысячелетий», – пишет бывший главный экономист Всемирного банка Джозеф Стиглиц и всё же приводит ужасающие цифры[116]. «В 1989 году в СССР только два процента россиян жили за чертой бедности, находившейся на уровне двух долларов в день. Спустя десять лет эта доля выросла почти до четверти всего населения, и более 40 % россиян жили на сумму менее четырёх долларов в день. Более 50 % детей жили в семьях, подпадающих под определение “бедные”. Российская промышленность производила на 60 % меньше продукции, чем за десять лет до этого. Даже поголовье скота наполовину уменьшилось», – пишет нобелевский лауреат Стиглиц. Стартовая позиция Владимира Путина выглядела совершенно бесперспективной.
Аналитическая служебная записка по оценке нового президента, распространённая конфиденциально в совете директоров одного из крупнейших российских банков, гласила, что в ближайшее время не стоит ждать никаких существенных перемен и что всё останется таким же, как прежде: «В последние десять лет Путин в первую очередь выполнял приказы других людей. У него нет опыта политических решений, и он не может рассчитывать на чью-либо поддержку. Он до сих пор ошеломлён ельцинской щедростью. Он обладает менталитетом подчинённого и чувствует, что зависит от клана Березовского»[117]. Эта оценка сбудется примерно с той же точностью, что и прогнозы немецких журналистов о перевыборах Путина в 2012 году.
14. Расширение зоны боевых действий. Война в Чечне и наступление на олигархов
У генерал-майора Геннадия Шпигуна нет ни единого шанса на спасение. Операция утром 5 марта 1999 года тщательно спланирована и длится всего несколько минут. Самолёт Ту-134, на грозненском аэродроме ждущий сигнала на вылет в сторону Москвы, штурмуют мужчины в масках, и они точно знают, кто им нужен. Похитители вытаскивают представителя МВД в Чечне из самолёта и исчезают в неизвестном направлении на специально подготовленной машине. Труп Шпигуна находят лишь в начале апреля неподалёку от деревни на юге Чечни.
Спустя несколько месяцев, в августе, сотни вооружённых моджахедов вторгаются в кавказскую республику Дагестан. Фундаменталисты во главе с лидером чеченских сепаратистов Шамилем Басаевым и этническим черкесом из Саудовской Аравии Амиром ибн аль-Хаттабом провозглашают в Дагестане исламскую республику. Однако они не могут заставить население чествовать их как освободителей. Напротив: большинство считает их фанатиками и узурпаторами и оказывает им сопротивление. В ходе многонедельных боёв подразделения российских вооруженных сил в конце концов рассеивают этих предшественников так называемого Исламского государства.
В сентябре в течение нескольких дней происходит серия терактов: взрывы разрушают жилые дома в Москве и в других городах России. Сотни людей погибают, остаются калеками, получают ранения. В ответ на это новый премьер-министр объявляет Чечне войну, хотя это не входит в его служебные полномочия[118].
«Я подумал, что это начало конца, хотя ещё даже не приступал к работе. Вообще говоря, этот конфликт входил в сферу ответственности президента, а я мог расслабиться и подождать президентских выборов. Но я не мог так поступить». Владимир Путин делает паузу и доливает себе чаю, а затем продолжает нашу беседу в его кабинете: он характеризует свой поступок как крайнюю меру, которую Запад воспринял как таковую лишь после терактов 11 сентября, если воспринял вообще.
«Формально у меня как у премьера вообще не было такого права, потому что это – обязанность президента. Но если бы я тогда действовал непоследовательно, Россию втянули бы в бесконечную серию кровавых локальных войн, и у нас была бы вторая Югославия. Поэтому я поступил так, как поступил», – говорит он.
Это старый конфликт, унаследованный новоназначенным премьер-министром от советских времён. Сталин приказал депортировать в Казахстан почти полмиллиона чеченцев, потому что они якобы пошли на сотрудничество с войсками гитлеровской Германии. В хрущёвские времена им разрешили вернуться на родину. С развалом СССР в 1991 году президент Чечни Джохар Дудаев, бывший генерал российской армии, 1 ноября в одностороннем порядке объявил о независимости бывшей советской автономной республики. Признала его, правда, только Грузия, и то на короткий срок.
