– А скажите, уважаемая, – встрял Пилигрим, – Виктор увлекался гаданием на картах?
– О да, – она улыбнулась. – Был у него такой пунктик. Любил раскинуть пасьянс. Притом весьма сложный и древний. Я сама любительница карт. В смысле разложить пасьянс. Но таких высот, как этот молодой человек, достигнуть не смогла.
– А что он брал читать в библиотеке?
– Видите ли, это не ко мне. Это к уважаемому коллеге Христофору Вениаминовичу. Он у нас и директор, и главный архивариус. А от себя скажу: Виктор интересовался опять же временем Мамоновых, но очень старательно изучал Отечественную войну.
– А что, сюда докатились фашисты? – удивился полковник из Москвы.
– Отечественную войну двенадцатого года. Первую Отечественную. Была такая, голубчик, в нашей истории, – сердито поджала губы старушка.
– И последний вопрос, если мы вас не утомили, – опять вступил в разговор Борисыч. – Не подскажете ли судьбу карточного ларца матушки Екатерины?
– Да чего ее подсказывать. Он стоит у меня в кабинете почитай уже неделю.
– А что в нем было, если не секрет?
– Да ничего. В нем никогда ничего не было на моей памяти. Он всегда был пуст. Я его приспособила по назначению. Храню колоды пасьянсных карт.
– Давно? – выдохнул Пилигрим.
– Да без малого, год. С того времени, как мы с Виктором начали изучать старинный Зальцбургский пасьянс «Рыцари смерти»…
– Дозволите взглянуть?
– Ради бога, – старушка величественным шагом двинулась в противоположный конец флигеля.
Кавалькада гостей, извиваясь змеей, зашуршала за нею между дубовых столешниц и комодов. Пилигрим на ходу взял за локоток капитана и, шепнув ему что-то в ухо, увлек в боковой проход. Смотрительница ввела Борисыча в крохотную комнатку, целиком занятую огромным письменным столом и двумя ломберными столиками, покрытыми зеленым сукном. Посреди одного из них стояла резная шкатулка темного, почти черного дерева. Величественным жестом она подвинула ее гостю. Борисыч взял шкатулку и заинтересованно разглядывал сцены рыцарского турнира, искусно вырезанные на ней. На крышке был изображен рыцарь, положенный в саркофаг, со скрещенными на груди руками, в одной зажат меч. Судя по гербу на щите, это был тамплиер. Так хоронили или Великих магистров Ордена или тех, кто геройски погиб в бою. Да и сама шкатулка походила на маленький саркофаг.
– Если вы ищете секрет, то его нет, – сказала старушка, – его и не было никогда. Эта шкатулка без секрета.
– Вы уверены? – невесело улыбнулся Борисыч. – У всех старых вещей есть секреты.
Он открыл крышку. В шкатулке в специальных отсеках уютно разместились шесть колод карт. Обычные стандартные колоды, каких полно на полках магазинов России. Борисыч разочарованно брал колоды по одной и неуловимым движением руки распускал их веером и снова складывал. Это было похоже на трюк заезжего фокусника. На четвертой колоде он выдохнул облегченно.
– Ну вот, – поманил полковника и показал карту. – Такой валет?
– Такой, – кивнул тот, – только червонный… и сажей перепачканный.
– Что и требовалось доказать! – удовлетворенно потер руки Борисыч и повернулся к хранительнице. – Премного вам благодарен, Анна Сергеевна.
– За что? – всплеснула руками та.
– За поиск истины! А вот и наши следопыты, – он повернулся к двери, в проеме которой мелькнули капитан и Пилигрим. – Ну что?
– Что и требовалось доказать! – отозвался Пилигрим.
– Что там?
– Пропажа части архива по генеалогии Мамоновых и документов за подписью Потемкина и Екатерины.
– Ну что, господа, – повернулся к бригаде Борисыч. – Подозреваемого мы вам укажем, мотив убийства ясен, факт совершения преступления налицо. Остальное дело следствия. К сожалению, мистики здесь никакой.
– Евгений Борисович но… как!??? – удивленно воскликнул милицейский генерал.
– Позже, друг мой, позже, – ответил Борисыч, поцеловал сухую ручку хранительницы и направился к выходу.
Пилигрим закончил рассказ, и устало потянулся, глядя на часы.
– Но как??? – воскликнули Маша с Лешей. – И причем тут валет?
– А я разве не сказал? – как кот прищурился рассказчик.
– Нет!
– Извините молодые люди. Все дело в том, что фаворит Екатерины II Александр Дмитриев-Мамонов неожиданно влюбился в ее фрейлину Дашеньку и надумал жениться.
