Терий ушел. Утром Ленайра заметила его рядом с Торвальдом, что-то эмоционально ему объяснявшим. И если отойти подальше, чтобы никто разговор не слышал, они догадались, то выйти за пределы видимости остальных членов отряда – нет. При этом разговор был настолько эмоционален, что догадаться о его смысле можно было без труда. Это ж как надо было рассердиться, чтобы Терий Каскон, сознательно занявший позицию наблюдателя, решил высказаться. Ленайра наблюдала за происходящим даже с интересом.
Когда все занялись свертыванием лагеря, Торвальд отозвал Ленайру. Повторять ошибку он не стал и направился в сторону небольшой речушки, рядом с которой они и разбили лагерь. Только скрывшись от взоров всех за деревьями и кустами, Торвальд остановился и обернулся:
– Чего ты добиваешься?
– Этот вопрос серьезен или так, риторически поинтересовался?
– Что? – Кажется, такой вопрос в ответ сбил его с намеченного плана разговора.
– Я в том смысле, ты интересуешься, чтобы сделать какие-то выводы и прислушаться к моему мнению, или сейчас последует лекция на тему выскочки, разрушающей слаженную группу, лезущей вперед покомандовать и плетущей интриги с целью твоей дискредитации? Если второе, то можешь даже не трудиться – на меня эти крики впечатления не произведут.
– То есть ты признаешь, что чего-то добиваешься?
– Признаю. Я добиваюсь того, чего должен был добиваться и делать ты! Я хочу, чтобы наш отряд стал единым целым, а не как сейчас!
– То есть ты считаешь, что у нас отряд не единое целое? Ты пришла со стороны, с нами ни разу никуда не ездила, а уже осмеливаешься делать выводы? Не много ли на себя берешь, Геррая? Я ведь не посмотрю на твое происхождение и на то, что ты девушка! Если продолжишь разрушать нашу группу, отвечу.
– Что ж это за слаженная группа, которая, по твоим словам, столько всего пережила вместе, которую может развалить первый же новичок, временно, подчеркиваю, временно прикомандированный к вам? Может, не так уж и гладко у вас со слаженностью и пониманием внутри коллектива?
– Знаешь, почему я не люблю таких, как ты? Вам все приносят на блюдечке, в то время как я всего добивался сам! Своими талантами, стараниями, учебой! Я шел к своему нынешнему положению долго и сознательно, я работал над этим. В отличие от некоторых я сам себя сделал.
– Сам себя… м-да… что ж, по крайней мере, свою вину ты признаешь, уже хорошо.
– Ты издеваешься?
– Я? Извини, но твои слова о том, что ты сегодняшнего положения добился сам, а на деле имеешь связи в ректорате академии, по распоряжению откуда тебя и назначили командиром, звучат сущим лицемерием. Я-то, по крайней мере, не хвалюсь, что добилась всего сама.
– Откуда ты знаешь? – хрипло спросил Торвальд, враз потерявший былой боевой настрой.
– О-о-о… да тут ситуация еще хуже, чем я думала. Откуда знаю, мог бы и сам сообразить, если бы подумал. Я же должна была узнать, с кем мне предстоит вместе служить, хоть и недолго. Естественно, я собрала все возможные сведения о каждом, что с моим положением сделать нетрудно. Заметь, я открыто и честно признаю, что пользуюсь, когда мне нужно, своим положением в обществе без зазрения совести, ничуть этого не скрывая. И еще, ты на самом деле думаешь, что отнять у тебя должность в твоем отряде предел моих мечтаний? Как-то ты низко меня оцениваешь. И да, так, напоминаю, я только перешла на второй курс, мне еще два года учиться прежде, чем я смогу претендовать на командование группой выпускников. Вопреки твоим домыслам, я здесь именно с той целью, о которой вам всем донесли. Не ищи подвоха там, где его нет.
– Я тебе не верю!
Ленайра нахмурилась, задумалась.
– Это твои выводы или кто-то тебе подсказал? Из ректората, например.
– Какое твое дело?
– Не поверишь, но очень большое. Одно дело, когда ты сам себе придумал проблему на пустом месте, и совсем другое, когда тебе ее подсказал кто-то взрослый и солидный. Я поверю, что ты мог придумать, как я мечтаю лишить тебя командования отрядом, но вот в то, что такая мысль придет взрослому и опытному человеку, не поверю никогда. И с какой целью тогда он эту мысль вложил тебе? Ты не трудись отвечать, все равно ведь не скажешь правду, просто подумай над этим. Если ты действительно считаешь себя командиром и отвечаешь за своих людей, подумай, для чего могло потребоваться вызывать недоверие ко мне. И о твоем ли благе этот некто заботился. Ну, это, конечно, если гениальная мысль о моих коварных интригах родилась не в твоей голове. С тебя станется.
