Так и поступили, оставив на гладком, хорошо просматривающемся плато собранные в кучу сумки, оружие, покореженную лодку и истекающего эмоциями проводника.
Дрова обнаружились милях в трех, но зато в большом количестве. Целое вывернутое с корнем дерево, застрявшее на крутом речном повороте и не успевшее вымокнуть вздернутыми вверх сухими сучьями. Порадовавшись находке, король и шут вцепились в ствол и призадумались, только теперь вспомнив об оставленном во временном лагере особой закалки ноже, которым обычно подрубали ветви. Браниться и спорить было бессмысленно, ждать помощи Эйви-Эйви и вовсе безнадежно — тот наверняка не дошел и до середины своего черного списка. Попытавшись на пару обломать ветку побогаче, долго плясали по берегу, изрыгая проклятия и корчась от раздирающей покалеченную кожу боли.
Делать было нечего. Собравшись с духом, друзья детства побрели обратно, на ходу переругиваясь и увлеченно обзывая всякими нехорошими словами бездельника-проводника. Мерили милю за милей и никак не могли найти лагерь.
Беспокойство охватило короля на втором часу бесплодных поисков. Забыв об осторожности и обиде, он заорал во весь голос, зовя на помощь. И надолго замолк, в тщетной надежде услышать ответ.
Поблуждав еще немного по краю плато, они случайно наткнулись на кучу чего-то мягкого и сравнительно теплого. Первая суматошная мысль об остывающем теле Эйви-Эйви сгинула после тщательного осмотра находки. Дорожная сумка…
— Моя дорожная сумка, — вяло уточнил шут.
— Ага! — вскричал король, с энтузиазмом тыча в сторону. — А вон там моя! А это — наш бурдюк с продуктами! Эй-Эй! — заорал он сквозь разрастающиеся подозрения. — Эй-Эй, тебя что, веллиары унесли?
— Не ори, — печально отозвался Санди, — не услышит. А услышит — не отзовется. Он опять нас кинул, куманек!
Недоверчивый король тщательно обшарил все плато, заглядывая в каждую щель, но не нашел ни тела, ни следов Эй-Эя. Проводник сгинул вместе с остатками лодки, лютней и посохом, из продуктового бурдюка исчезли засохший хлеб и кусок сала. Ну и последние золотые, само собой, — в этом Эйви-Эйви был верен себе до конца.
— Вернется — убью! — мрачно пообещал Денхольм неведомо кому.
— Не убьешь, — вздохнул шут. — Потому как не вернется. По-моему, ты все-таки исхитрился обидеть его, куманек. И это было последней каплей.
Глава 15. ЗНАКОМСТВО С РОРЭДОЛОМ
Они навьючили на себя разбросанные проводником в суматохе сборов вещи, подобрали чудом уцелевшие в катастрофе мечи и двинулись обратно, к заветному дереву. Немного поплутав и основательно продрогнув, все же добрались, нарубили сучьев и запалили костер, вернувший надежду и веру в хорошее.
— Он все так здорово придумал, братец, а ты! — ни на минуту не переставал бубнить Санди. — Так замечательно греблось, а какая скорость! Жаль, что он ушел. Даже не попрощался… Но я бы точно не вернулся, честное слово!
— Говоришь с сожалением! — изумление короля было столь велико, что вытеснило обиду и возмущение.
— Привык я к нему, — склонил повинную голову шут. — С ним было спокойнее. А теперь…
Пригоревшая каша непонятным образом горчила, но путешественники буквально вылизали котелок. Щедрый Эй-Эй оставил им последний сверток табаку. Король и шут с воодушевлением набили трубки и вскоре смогли без содрогания наблюдать за все еще поспешным течением реки, на берегу которой им пришлось разместиться.
Скалистый утес плохо защищал от ветра, норовящего задуть костер, и спать решили по очереди, следя за подъемом воды и сберегая спасительное пламя.
Честно отдежурив свой отрезок ночи, проведенный в душедробительных раздумьях, король растолкал взорвавшегося площадной бранью шута и пристроился на нагретое место. Усталость Мечами Йоттея подрубила крылья его сознания, заставляя падать в бесконечную пропасть без сновидений. А потом, откуда-то из глубины, из самых недр земли донесся странный гул и скрежет, словно грозные медные великаны из гномьих сказаний пробивали себе путь на волю…
Грохот повторился, и король подскочил на своем неуютном каменном ложе, испуганно озираясь. Санди свалился у стены в крайне неудобной позе и храпел так, что вполне был способен свести с ума целую деревню. Но на разбудивший Денхольма шум его рулады походили мало. Река плавно несла свои воды, небо посверкивало звездной пылью, и новой грозы не предвиделось. Король глянул на костер и мысленно ругнулся всплывшим в памяти словечком из запаса Эйви-Эйви: холодная вода смачно долизывала подыхающие головни.
