– Подожди-ка, а где Макс? Чем он сейчас занимается? – вспомнил вдруг Олег.
– Ничем, – помрачнел гном, – в Серых Пределах стало на одну душу больше.
– Погиб? – мрачно спросил Гордеев и потянулся к кувшину. – Как?
– В бою с коннахтами. Один против трех магов держался, ну и… – протянул Трор свой бокал. – Помянем!
– Пусть его душа окажется в Ирии![6] – выпив до дна, Олег отставил стопку и покосился на допивающего кубок Трора. Допив, гном вылил оставшиеся несколько капель на пол и с нарочитым стуком поставил кубок на стол.
– Получается, Новоромания обречена? – Настроение Гордеева испортилось окончательно.
– Не паникуй, – ответил Трор, – бывало и хуже. Алай и Коннот могут с нами справиться только вместе, а вот как раз совместные действия им не удаются. Наши легионы пока имеют преимущество, а если учесть, что Империя серьезно завязла в Ниххоне, пиратов потрепал флот Сегии, то мы имеем очень хорошие шансы на победу в этом противостоянии. Еще бы нам магов побольше…
– А с выпускниками не пытались договориться?
– Вчера наш менталист, Сэм, договаривался. Двое согласились. Дороговато просят, но нам выбирать не из чего.
– Наемники, – протянул Олег. – Как нанялись, так и расторгнут контракт. Своих бы побольше.
– Своих искать надо. А некому, все по границам мотаются, с насылаемыми заклятиями борются. Даже Ольгерт раз пять из Города на границу выбирался, когда особо сильные набеги были. Вот ты вернешься и возьмешь на себя эти обязанности, вместе с должностью лейб-медика.
– Именно лейб-медика? А как военный маг я не нужен?
– Почему же, – усмехнулся Трор, – ты просто не знаешь всех обязанностей лейб-медика. Он же легионы должен сопровождать и с вражескими магами бороться. Так что готовься. Сейчас наемники соберутся, и мы телепортом отправимся в Сегежу.
– Да я уже давно готов. Все уложил, даже «Устанавливающий истину» запаковал по правилам.
– Меч? Видел, неплохой, да. Но против гномьего топора…
– Все зависит от условий, Трор, и от владельца. Знаешь, какая самая важная часть оружия?
– Э, на этом меня не поймаешь. Это все гномы с детства знают! Голова владельца – важнее ее в оружии ничего нет, – рассмеялся Трор. – Ты с Вольхом попрощался?
– Еще с утра, и с наставниками тоже. Поэтому давай еще по одной на дорожку, и пойдем…
Сегежа в этот раз показалась Олегу совсем мирной, ни одного встреченного воина, даже полицейских по дороге в порт им не встретилось, хотя улицы были забиты народом.
– Мирное княжество мне больше нравится, – заметил Гордеев Трору, который промолчал и лишь несколько раз шумно вздохнул, заметив среди гуляющего народа бородатых гномов. Поняв его состояние, замолчал и попаданец. Окруженные вооруженными до зубов и готовыми к любой неожиданности охранниками, они добрались до портового района, быстро прошли таможенные формальности и поднялись на борт «Борея», который тотчас же отчалил.
В отличие от мирного и спокойного города море серьезно волновалось. Озабоченный Кротин, поздоровавшись, заметил, что возможен шторм, и посоветовал Олегу есть поменьше.
– Вы к морю непривычны и при серьезном волнении морская болезнь вам гарантирована, – заметил он, тут же отвлекшись на наблюдение за матросами, крепящими снасти по-штормовому.
Едва «Борей» отошел от порта настолько далеко, что берег превратился в полоску на горизонте, как на корабль налетел шквал. Волны исчезли за стеной проливного дождя. Корабль сильно накренился, ветер свистел в рангоуте и такелаже, а шкоты и бакштаги натянулись, как струны. Короткие, крутые и обрушивающиеся волны бились в борт. Авизо накренился так, что Олегу показалось, что их сейчас затянет на глубину. Но кораблик выпрямился. Кэч то поднимало на гребень волны, то швыряло в водяную пропасть. Но на гребне или внизу – все равно ни зги не было видно. Только время от времени проскакивающие зигзаги молний выхватывали из темноты моментальные, напоминающие фотоснимки картины гигантских валов, среди которых метался маленький кораблик.
Лишь к рассвету второго дня ветер выдохся, ливень сменился сереньким дождиком, а волны из водяных гор превратились в пологие холмы. Авизо потрепало изрядно: одной реи не хватало, штормовой парус потрепан, такелаж в ужасающем состоянии. Матросы поспешно перетягивали ванты и меняли паруса. Рулевой механизм не то чтобы совсем заклинило, но штурвала «Борей» слушался через раз и с большим трудом. Однако это еще можно было пережить. Но троих матросов смыло за борт, а в избранном десятке Трора четверо, включая самого гнома, с трудом отходили от морской болезни и не способны были сопротивляться даже ребенку. Кроме того, волны снесли кормовую аркбаллисту, а электрические эффекты разрядили артефакт, питающий реактор, более чем наполовину. В общем, как прикинул Олег, авизо теперь не могло уйти даже от купеческого халка, а уж о бое вообще было лучше не думать. Сам Олег, как ни странно, пришел в норму почти сразу, как только шторм, последний раз подкинув корабль, словно на гигантских качелях, унесся куда-то дальше. Выбравшись на палубу на дрожащих после трепки и двух дней воздержания от пищи ногах, он обнаружил невозмутимого Кротина, рассматривающего в подзорную трубу что-то на горизонте.
