– Как дела, дон Олег? – опустив трубу, осведомился он у подошедшего Гордеева. – Поесть не желаете, пока есть время?
– Почему пока? – удивился Олег.
– Если я не ошибаюсь, нас отнесло далеко на запад, на траверз берегов Коннота. С юго-запада к нам приближается бригантина, скорее всего пиратская. Из-за повреждений мы уйти от нее не сможем, так что будем готовиться к бою.
– До берега далеко? – нисколько не удивился услышанному Олег. Не везет – так уж по полной. – «И вообще, как говорил старшина батареи, переживая любую неприятность: «Не волнуйтесь, сейчас эта белая полоса жизни закончится и начнется черная». Главное, чтобы до берега было миль пять, не больше – тогда магия будет действовать. Вот будет сюрприз для напавших».
– Миль семь… восемь, восемь, по моим расчетам, дон. Я уже приказал повернуть ближе к берегу, – понимающе кивнул Кротин. – Мы даже реактор включили, так что должны успеть.
Пока Гордеев обедал, неторопливо и тщательно насыщаясь после вынужденной голодовки (он знал, что перед боем есть не рекомендуется, но голод не тетка, да и сил от воздержания не прибавляется), пока с помощью немного пришедшего в себя гнома надел доспех, повесил на левый бок ножны с «Устанавливающим истину» и вместе с Трором, несмотря на слабость после перенесенной болезни решившим принять участие в схватке, поднялся на палубу. Вовремя, бригантина уже была совсем рядом, и первые несколько снарядов уже упали у борта. Олег первоначально даже обрадовался, что стреляли враги не разрывными или зажигательными, а просто камнями. Но буквально через секунду, когда носовая баллиста «Борея» плюнула в сторону противника зажигательной стрелой, он осознал, что такая избирательность объясняется лишь одним – стремлением захватить корабль.
«ЗИЛ» сто пятьдесят семь крестовину марать! Неужели опять орден? Не надоест им…» – прячась за выставленными по бортам большими щитами-павезами от града хлестнувшей по палубе каменной «шрапнели», подумал Олег. Где-то сбоку сдавленно вскрикнул раненый, а один из матросов молча кулем повалился на палубу. Вслед за шрапнелью в павезы с характерным стуком ударило несколько арбалетных болтов, один из которых даже пробил щит, ослабленный предыдущим попаданием камней. В верхний край павезы, упав сверху, вцепилась двумя острейшими крюками кошка. Где-то впереди кто-то кричал нечто неразборчивое. В шлем ударил на излете камень, в голове зашумело, но не успел Олег что-то предпринять, как от резкого толчка едва удержался на ногах. Корабли столкнулись, на палубу авизо через борт устремились толпой разнообразно вооруженные и одетые личности. «Пираты. Не орденцы, уже легче», – решил Гордеев и попытался ударить по перескакивавшим бандитам стандартным «вентилятором». Увы, заклинание не сработало, похоже, до берега было еще далековато. Тогда Олег, выскочив из-за павезы, ударом катаноида срубил одного из тройки нападавших на Кротина. Капитан, парируя удары небольшим круглым щитом, воспользовался замешательством двоих оставшихся, явно не знакомых с йадзюцу и пробил гладиусом защиту одного из пиратов. Второй отскочил, но это было последнее, что он успел сделать – секира Трора, разбив щит, разрубила его левое плечо, бросив силой удара прямо под ноги Олегу. Он, сглотнув подступившую к горлу рвоту, перепрыгнул через упавшего и с отчаянным криком врезался в свалку. Дальнейшее слилось для Олега в череду отбивов, ударов и парирований. Всю эту отнюдь не легкую «работу» приходилось проделывать, удерживая равновесие на скользкой от крови, качающейся палубе. Пару раз он пропускал удар, и только хорошие доспехи вместе с поддоспешником спасли его от серьезных ранений. Казалось, конца этому бою не будет, когда внезапно палуба перед ним опустела, а оказавшийся рядом Кротин крикнул так, что в ушах зазвенело:
– К баллисте!
Руки и ноги дрожали, хотелось свалиться прямо на залитую кровью палубу и лежать, ни о чем не думая. Но мысль о том, что ничего еще не кончилось, пираты просто отошли на свой корабль, заставила напрячься из последних сил, сделать два шага к аркбаллисте…
«Эльф меня застрели, сил нету. Какой из меня сейчас помощник…» – представляя себе огромный огнешар, устремившийся прямо к бригантине, подумал Олег, напрягся. И под удивленные, быстро сменившиеся радостными крики экипажа с его руки слетел маленький, быстро растущий по мере полета шар плазмы. Подлетевший к борту фаерболл раздулся до невиданных размеров, став диаметром с половину грот-мачты. Увиденное заставило пиратов, готовивших баллисты к залпу, бросить все и с испуганными криками прыгать за борт. С треском проломив борт, огнешар не взорвался, а как бы «растекся» внутри корабля, мгновенно поджигая всё. С грохотом взорвались сложенные около баллист зажигательно-разрывные снаряды, потом где-то внутри рванули артефакты. Не прошло и минуты, как вместо корабля на воде плавало несколько обломков, за которые цеплялись чудом уцелевшие пираты.
