Поэтому, когда в зал кабака, в котором пили, танцевали и распевали песни выпускники и большая часть наставников и учителей, вошел, держа на плече небольшой бочонок с фалернским, Трор, задумавшийся Олег не сразу отреагировал на его появление.
С грохотом опустившийся на стол бочонок заставил Гордеева поднять голову, а потом и вскочить, опрокидывая табурет.
– Трор, ты мне с пьяных глаз привиделся?! – Почему-то вид, казалось бы, постороннего и забытого за три года учебы гнома обрадовал Олега до невозможности. «Спьяну, что ли? Или в вине… а легкий наговор на дружелюбие, чтоб мы чего-нибудь не натворили. Но я и без того рад ему как родному. Если подумать… не чужой совсем человек, тьфу, гном, сколько вместе соли съели».
– Ну, рассказывай. Ты за мной?
– Да. – Гном слегка покосился по сторонам, стараясь незаметно проверить, не подслушивает ли кто, что для Олега выглядело очень смешно. Поспешно набросив вокруг заклинание «плащ тишины», Гордеев подмигнул гному и спросил:
– Чем это так озабочен херн Трор?
– Серым Орденом. Не знаю, чего они так на тебя взъелись, но следить не перестают. Да и герцогству тоже вредят, как могут. У нас сейчас тяжело – только отбили очередной набег коннахтцев, алайцы претензии предъявляют… – Трор махнул рукой. – Приедем, увидишь. Поэтому я и прибыл не один и так быстро. Воспользовались телепортом. Со мной отборный десяток и маг-менталист. Поможет прикрыть нас от обнаружения, чтобы тебе самому не колдовать.
– Понял. Ладно, проблемы будем решать по мере их появления, – стараясь казаться беспечным, отмахнулся от сказанного Олег. – Я «плащ» снимаю, готовь вино.
Трор, немного замешкавшись, тоже принял беспечный вид и, встав, выбил одним ударом дно бочонка. Подхватив первый попавшийся ковш, он с веселым кличем «Кому фалернского?!», заглушившим даже музыку небольшого оркестрика, налил по кубку себе и Олегу.
– За успешное окончание школы! – вновь громогласно провозгласил Трор и выпил кубок до дна. Олег отпил примерно треть, зная по опыту, что соревноваться с гномом в выпивке – бесполезное занятие.
Праздник длился и длился, словно время растянулось, давая Гордееву возможность оценить последние вольные денечки в этом мире.
Утром третьего дня трезвый, гладко выбритый и даже натертый благовониями после ванны, Олег сидел в отведенной ему келье и внимательно слушал рассказ Трора.
– Сам понимаешь, нам против набегов со всех сторон лимеса[5] постоянно приходится наращивать численность войск, а это означает увеличение налогов и недовольство крестьян и купцов. Наш же «доблестный» герцог, – гном хмыкнул, – так расстроился после третьего покушения, что начал пить и по сю пору остановиться не может. Как у всякого властителя, – опередил он готовый сорваться с языка Гордеева вопрос, – на него наложено с детства заклятие – иммунитет к магии за исключением некоторых видов лечебной, да и то по его прямому разрешению. Так что наложить заклятие «похмелятора» на него нельзя. Так что наш доблестный Свин, – смутившись столь ненатурально, что Олег рассмеялся во весь голос, поправился Трор, – то есть, прошу прощения, Сэй, забил на все, пьет и не пропускает ни одного понравившегося субъекта.
– Субъекта? – удивленно-настороженно спросил Гордеев. – Ты хочешь сказать…
– Ну, Наше Блестящее Высочество в этом отношении настоящий эльф, может поиметь все, что шевелится, – печально улыбнулся Трор. – Поэтому ему сейчас не до всяких мелочей вроде коннахтских набегов или претензий Алая на истоки Серебряной реки вместе с Икающим лесом и торговыми факториями на границе Гномьих Гор. То, что мы получаем оттуда самое лучшее оружие, позволяющее нам держаться против хуже вооруженных коннахтцев и алайцев, ему до единорога. Ему сейчас важнее похмелиться и найти, кого он потащит вечером в постель.
– Неужели все так плохо? – нахмурился Олег. Да, он не был ромеем и согласие на службу Герцогству у него, можно сказать, выманили, но в этой стране у него остались друзья, осталась девушка, которая скрасила его первые дни в этом мире. Да и понравилась ему страна, честно говоря. Широкая, напоминающая Волгу, Серебряная, равнины, покрытые ухоженными полями, сменяющимися рощами оливок и мандариновых деревьев, развесистые одинокие деревья, называющиеся клюквами и напоминающие африканские баобабы, стройные мэллорны Тенистого леса, ухоженные улицы Города, по которым неторопливо прогуливаются жители, мелькают разносчики с товарами, проходят, грохоча подкованными сапогами и позванивая оружием, отряды воинов – все это вспомнилось Олегу, вызывая самую настоящую ностальгию, словно по потерянной Родине, вернуться на которую надежды не было никакой.
