Играли мы на асфальте, у подножия высоченной кучи угля, предназначенного для домашней котельной. Этот уголь время от времени истопники ссыпали в подпол через находившийся невдалеке всегда открытый квадратный люк.
Некоторое время оба «старших» наблюдали нашу игру. Потом Егорка нагнулся, собрал монетки и сунул их в карман своих штанов.
— Ты чего, Егор?
— Цыц! Я выиграл.
Жиган никак не вмешивался, только улыбался.
— Васёк, — обратился ко мне Егор. — Твой папаша — артист курящий?
— Ну курящий.
— Тут такое дело, Васёк… Будешь набирать у папаши папиросы, а наберешь — принесешь мне.
— Обойдешься.
— Что ты сказал? — В его голосе прозвучала угроза.
— Сказал — не буду.
— Пойдем, Егор. Жарко, — процедил Жиган.
— Погоди… Ты слышал, он сказал «не буду»?
— Не буду, — повторил я, предчувствуя, что на этом не кончится. Но того, что произошло дальше, я не ожидал.
— Ну вы, мелочь пузатая, мать вашу, перемать! — закричал Егор, сжав кулаки. — Наваляйте ему сейчас, чтобы я видел, а то всех вас поуродую!!!
Все стало происходить, как в кошмарном сне. Мои дворовые приятели, все четверо, стремительно двинулись на меня. Я стал отступать, спиной вперед, поднимаясь на кучу угля. Поскользнулся, сел на уголь, и тут они на меня налетели. Четверо на одного! Отбивался я отчаянно. Запомнилось только лицо самого младшего из нападавших — Кавалерии, залитое слезами.
Очнулся я, ничком лежа на угле. Только не на той черной куче во дворе, а на угле, который ссыпали в люк. Это я понял, перевернувшись на спину. Угля в подполе было еще много, и я без труда выбрался наружу, дотянувшись до края люка.
Дверь мне открыла мама и ахнула:
— Тебя избили?
— Нет.
— Но ты с кем-то дрался?
— Да.
Мама подвела меня к зеркалу.
Нос распух, глаз подбит, зуб во рту шатается. Весь я в черной угольной грязи.
— С этим надо что-то делать, — сказала мама.
— Ничего не надо, пожалуйста. Пожалуйста! Я потом сам все сделаю, только папе ничего не говори, ладно?
До сих пор не пойму, почему мама мне тогда доверилась и ни о чем не расспрашивала. Уложила меня в кровать, и я заснул с компрессом на физиономии. Хорошо, было лето, и справка в школу не требовалась. Отец как будто мной не интересовался. Целую неделю я сидел дома и снова приобрел свой нормальный вид.
Первый, на кого я наткнулся во дворе, был Брюква. Сопротивлялся он вяло, и возмездие свершилось. Следующий — Мартын. Он искренне просил прощения, говорил, что испугался Егорки Кривого, что тот его уже разок поколотил, мало не покажется. На вопрос, кто меня сбросил в люк, сказал: «не помню». Но кто, я и так догадывался. Личность пацана «не с нашего двора» я не стал выяснять, бессмысленно. А Кавалерию я не тронул. Он ведь плакал, когда его заставили меня бить. Кстати, прозвание «Кавалерия» было ему дано за кривые ноги колесом. Странно, но ни Егорки, ни Жигана я больше ни разу не встречал.
Только еще намереваясь отомстить своим обидчикам, я пережил духовное потрясение.
У меня было несколько игрушечных солдатиков — свинцовых. Я все продумал. Взял пустую баночку из-под гуталина, пассатижи, электрическую плитку и, улучив момент, пока никого дома не было, на всякий случай заперся в ванной комнате, положил солдатиков в баночку и поставил на включенную плитку. Солдатики довольно скоро расплавились, образовав в баночке ровный свинцовый круг. Плитку выключил, подхватил пассатижами свое изделие и сунул в ванну под холодную воду. В конце концов изделие остыло. Возможно, потому, что по краям баночки оставался гуталин, но свинцовая круглая плюха легко вытряхнулась из баночки. Тяжелая круглая плюха с толстым краем. Оставалось ее согнуть пополам, пропустив между половинками ремень, и мой кистень готов. И тут меня охватил страх: «Что это я делаю? Что творю? Ведь такой штукой и убить можно…» Это был страх ответственности, страх Божий.
Лишь потом, много-много позже, я стал приходить к истинной Вере. Именно страх Божий приводит к Вере, ответственность. Ведь отвечаешь-то перед Ним. Вот думают: «Я — хозяин своей жизни». Ничего подобного. Как управит Господь, так и будет. Господь будет испытывать. И от тебя зависит, как ты все это выдержишь, как будешь нести свой крест. За это и будешь отвечать. Это, возможно, самое важное.
