— Район посадки затянут облаками, — сообщил ов когорте, приготовившейся войти в кабину посадочного аппарата. — Это хорошо. Вы сможете приземлиться незамеченными.
— Что такое «облака»? — нервно спросил Оби, а Полли наградила его щипком.
— Облака — это хорошо, — сказала она. — Не будь тупицей, как Сэнди.
Чин Текки–то смотрел на Сэнди, который одиноко прижимал к груди пару и ботинки, с мокрым от слез лицом.
— Что случилось, Лизандр? — спросил наставник.
— Май Тары больше нет, — сказала Полли.
— Конечно, она мертва, она не выдержала проверку. Но что Лизандр находит в этом забавного?
— Ничего забавного он в этом не находит, Чин Текки–то, — объяснил Оби.
— Он — человек, а люди плачут, когда им грустно.
— Но почему ему грустно? Всего–навсего, ликвидирована старая, исчерпавшая силы хакхлийка. Ах, Лизандр, — с сожалением сказал Чин Текки–то. — Я начинаю сомневаться, правильно ли мы тебя обучали, хотя ничего уже не исправишь. Заходите в кабину, старт через одну двенадцатую дня.
Гигантский звездолет замер неподвижно — по крайней мере, так казалось его экипажу. На самом деле корабль вращается вокруг Земли, его орбитальная скорость входит в общую сумму скоростей, куда кроме орбитальной прибавляется скорость собственного вращения Земли вокруг Солнца и скорость движения Солнца внутри Галактики плюс медленное величественное падение самой Галактики к Великому Центру Притяжения, траектория корабля, с точки зрения некоего неподвижного наблюдателя, похожа на штопор — если бы только существовала для такого наблюдателя неподвижная точка отсчета. Но внутри корабля кажется, что он неподвижен. Двигатели остановлены. Ускорение исчезло. Исчезло постоянное ускорение в 1,4 g (оно же «сила притяжения»), к которому успел привыкнуть за свою жизнь экипаж; теперь и хакхлийцы, и предметы просто плавают в невесомости. Эффект любого движения увеличен. И даже слабый толчок магнитных захватов, отшвырнувших посадочный модуль прочь от громадины корабля, превращается в чуть заметную вибрацию. Все 22 000 хакхлийцев на борту почувствовали ее и приветствовали радостными возгласами: Земля — лучшая планета, которую им удалось отыскать за 3000 лет скитаний, и вот она почти в их руках.
* * *
Ракетные двигатели модуля работали без перерыва — необходимо было перейти с орбиты в плоскости эклиптики на планетарно–полярную и погасить скорость, в общем, изрядно перестроить направление вектора движения. Через тридцать секунд после отстыковки модуля от материнского корабля Сэнди стошнило. Он не в силах был бороться с головокружением. Раньше его никогда не укачивало — впрочем, до сих пор у него и не было условий, в которых возникла бы такая опасность.
Внутреннее ухо у хакхлийцев устроено иначе, и поэтому от «морской болезни» они не страдали. Но, в конечном итоге анатомическое преимущество им мало помогло. Слишком яростно швыряло аппарат при атмосферном входе, и даже хакхлийские желудки не выдержали.
Хуже всего, что Сэнди стал козлом отпущения. «Держи себя в руках, Заморыш!» — рявкнул Демми. «Уфф! Ох!» — стонала Елена, а Полли кричала из пилотского кресла: «Проклятье, Сэнди, ты бы пакетом воспользовался каким–нибудь, что ли!» Но времени на комментарии у Полли не осталось, потому что модуль вошел в пояс орбитального мусора. Следуя предварительно просчитанному курсу сближения, они миновали большинство крупных объектов, но никакими заранее запрограммированными маневрами не удалось полностью избежать столкновений. Когда локатор засек обломок, летящий курсом на столкновение, включались маневровые ракеты, и аппарат, кренясь, уходил в сторону, если же уклониться полностью не получалось, магнитные репеллеры смягчали удар.
Тем не менее, внутри кабины слышны были глухие стуки: «бамп!», «бумп!», «думп!» — это потерявшие скорость, крошечные, но очень надоедливые осколки били в наружную стенку модуля. Совсем крошечные осколочки испарялись, натолкнувшись на предохранительную оболочку из фольги, и превращались в микросгустки плазмы, и сгустки эти плюхались на внешний корпус, не причиняя вреда — звук при этом был слабее и выше тоном. Заблудшая сторожевая пчела промелькнула над пультом, и Полли сердито заорала: «Я не могу пилотировать эту кучу дерьма, мне в глаза лезут мошки!»
